для Masa

Это и есть цветок сарана, который растет у нас... но он маленький, просто я близко фоткал

В комменте выложу большой размер фото...

пикспам

для Таширо и Sata Lisat

Я не думал, что кто-то, кроме моего ученика, будет любить мою собаку...

пикспам из того, что было под рукой... зимой этого года...

Я все-таки не утерпел и посмотрел третьих Пиратов по телеку... Слушайте, я один такой дурак? Я ничего не понял...

У меня сплошные вопросы:

впечатления1. Почему фильм назвали "Пираты", а не "Пиратки Карибского моря"? Особенно третий фильм - это же ода трем роковым красавицам: Элизабет Суон, Калипсо и Джеку Воробью.

2. Кто тот мужик, безответно влюбленный в Джека-Воробья? С которым он сначала безобразно кокетничал на его корабле, и с которым плыл Норрингтон? И который в конце так и не смог дать команду "Огонь!", позволив утопить свой корабль, ворча: "Никакой любви, Джек Воробей, это только бизнес".

3. Тернер наконец-то красивый!! Жаль, но девственности его, кажется, так и не лишили: он освободил моряков "Летучего Голландца"... Зато есть инцест. Тока почему его отец был на "Черной жемчужине"? Разве он не пообещал остаться с ним на Дачмане?

4. Я понял, что гет будет раз в 10 лет, но наши, как всегда, урезали субтитры (вернее, вообще не показали их) Так приплывет Тернер через 10 дет?

5. Как Джек умудрился разбить сердце еще и китайскому пирату? Так и не запомнил, как зовут героя Чо Юн Фата...



Зато я понял, почему народ так застревал на моем вопросе: "Похож Джей Воробей на свою маму?"



Вывод от фильма один: "Все мужики - сволочи". Бедный Воробей Ну почему, почему мужики - такие сволочи? Все клялись в любви, бегали за ним, а в конце, отчаявшись добиться его любви, бросили и сбежали Один верный боцман остался, и только потому, что он с самого начала знал, что Джек никогда не полюбит его и спит с ним без всяких обязательств. (мрачно) Могли бы с него брать пример, так нет, всем подавай любви!

И, наверное, в кинотеатре было бы зрелищнее...

Пытаюсь разобраться с фото-радикал

Экспериментирую, естесвтенно, на Иноране (чьи еще фотки я могу пересматривать без устали?

Спасибо огромное, Meliana_St.



Так что, пользуясь моментом... Sata Lisat маленький пикспамчик

Мне нужна помощь! Для сайта Fantasy-Fan надо отобрать 10 лучших фанфиков такое условие поставила модератор Я с трудом отобрала только три не буду говорить какие

Если кому не сложно... помогите!!!! Перечислите, какие фики вам больше нравятся. Не обязательно 10! Буду благодарна за 1-2

Если кому-то нужно, я в комментах перечислю список фанфиков с кратким описанием... Некоторые из фиков, недостойные упоминания, я безжалостно вычеркнул. А также написанные в соавторстве: не имею права

Каме от toci-sama в утешение







Update: выяснил забавную вещь...

Люди! "Джей-рокеровская вендетта" (с) Roger - это не трилогия! Там четыре фика,и последняя называется "О, это сладкое слово месть"

Мое обостренное чувство справедливости просто не могло оставить бедных Хакуэ и Суги оставить неотомщенными

запись создана: 30.05.2007 в 07:11

получился такой невнятный, глупый фик... и главное, ни о чем

но раз обещал эмоТошику...

прости, но это дейсвтительно про старенького Хакуэ, и Иноран так и не дал ему



Название: "Дождь"

Фэндом: j-rock, эээ... Джей, Иноран, Хакуэ... я даже боюсь перечилсять группы, в которых они пели и играли...

Пейринг: веселый тройничок-с, как и заказывали

Рейтинг: NC-17



ДождьДождь - это так отвратительно. Особенно если уже конец мая, и по идее должно быть тепло, солнечно и сухо. Иноран стоял и глядел на унылую погоду за окном, тяжелые тучи и ни о чем не думал. У него бывало такое, когда он просто отключался от реальности и мог простоять так, потеряв счет времени. Когда они жили вместе с Джеем, тот следил за ним, стараясь, чтобы такие отключки были не слишком долгими, и он не забывал поесть.

Теперь следить было некому.

Телефонный звонок вырвал его из оцепенения.

Иноран вздрогнул и долго смотрел на мобильный, словно не понимая, что это и почему оно так раздражающе громко звенит.

Наконец, удивленный определившимся номером, поднял трубку:

- Хаку-чан?

- Привет, - молчание.

Отрешенный Иноран тоже молчал.

- Что делаешь?

- Эээ... ничего... стою... смотрю в окно...

Снова молчание.

- Можно я приеду?

Иноран удивился: сколько они не виделись?

- Можно.

- Я хочу поговорить.

- Конечно, Хаку-чан, я жду тебя, - отключил телефон и снова уставился в окно.

Тучи за окном и не думали рассеяться, унылый, мелкий, противный дождь все капал и капал.

***

Инорану показалось, что Хакуэ приехал тут же, хотя тот сначала заехал в студию, потом в винный магазин, потом в ресторан, справедливо рассудив, что у одинокого Инорана может не быть еды.

«Куда ушла молодость, если и он, и Иноран - в свое время бывшие самыми красивыми парнями джей-рока, теперь превратились в одиноких, брошенных всеми старых развалин?»

Иноран долго не открывал, потом долго смотрел на него удивленно, пока додумался пригласить.

- Прости, я задумался.

- О чем? - Хакуэ постарался улыбнуться как можно ослепительнее, но Иноран, опустивший голову, не обратил внимания на его улыбку. Прошел вперед, в гостиную, засунув руки в карманы низко сидящих джинсов.

Хакуэ с удовольствием смотрел ему вслед: все равно все еще красивый. Прошел на кухню, машинально отметив три грязные, пустые кофейные чашки, стоящие в разных местах: видимо, оставил там, где стоял и пил.

- Ты когда ел в последний раз? - крикнул негромко, но его услышали. Притопали.

- Ммм... - Иноран озадаченно смотрел на него, стоя в дверях. - А который час?

Хакуэ возвел очи горе и принялся радостно хлопотать: «Как давно он этого не делал?» «С тех пор, как Гишо ушел от него», - сразу же пришел ответ. С тех пор он и домой почти перестал заходить, и только тогда понял, как он постарел: быстро уставал в ночных клубах: слишком громкая музыка и свеженькие, молоденькие мальчики раздражали, а старые друзья предпочитали разбрестись пораньше по своим гнездышкам.

- Здесь будем накрывать, или в комнату пойдем?

- Здесь.

- Давай, садись.

Иноран послушно сел, потянул носом и улыбнулся.

- Вкусно пахнет, я проголодался.

И от этих простых слов так тепло стало в груди, что Хакуэ неожиданно захотелось заплакать. Он быстро отвернулся:

- Я в ресторане заказал, - «Ками-сама, как я постарел, раз стал таким чувствительным?». - Давай, пока не остыло.

Сел рядом и смотрел, с каким аппетитом Иноран ест.

- Чего сам не ешь?

- Ммм... сейчас, - улыбнулся, - ты так вкусно ешь, что я и сам проголодался.

Несколько минут прошло в молчании, пока мужчины с неожиданным аппетитом ели: одиночество не предполагает к еде, вкусно можно поесть только в компании, рядом с человеком, который дарит тебе тепло простым, обыкновенным присутствием.

- Ты знаешь, Гишо меня бросил, - и эти слова впервые не принесли с собой той безумной, сводившей его с ума последние месяцы боли.

- Я знаю, - посмотрел на Хакуэ спокойно, просто констатируя факт.

А Хакуэ хотел поплакаться ему на жизнь, ожидал, что тот кинется к нему с утешениями, как делали все друзья, обнимет, позволит поплакать и всласть высказаться, какой Гишо подонок, негодяй и сволочь - бросил его, ушел в бизнес. Но он не был готов к этому равнодушию.

И Хакуэ неожиданно вспылил:

- Тебе больше нечего сказать? Ты хочешь заступиться за него?

Иноран пожал плечом.

Хакуэ язвительно осведомился:

- А где сейчас Джей?

Иноран неожиданно спокойно ответил.

- В Корее. У него там гастроли.

Хакуэ стало стыдно.

- Прости... Ты следишь за его графиком? Всегда знаешь, где он, да?

Иноран пожал плечом.

- Да.

Одно короткое слово, но сколько в нем смысла. Хакуэ содрогнулся, с сочувствием глядя на него. И не нашел, что сказать. Он пришел за утешением, но не ожидал встретить настолько утонувшего в боли человека, которому было все безразлично.

А может, оно и к лучшему? Может, когда-нибудь и он сам привыкнет к своей боли? И она притупится, перестанет глодать его, изрезать его внутренности, заставляя истекать кровью?

- Я понял, что ненавижу боль. И я не мазохист, оказывается.

Иноран удивленно посмотрел на него, улыбнулся:

- Просто ты не любишь душевную боль. А физическая, во время секса, тебе нравится.

Хакуэ невольно рассмеялся.

- Тогда я просто не настоящий мазохист. Настоящие любят всякую боль.

Иноран пожал плечом, продолжая улыбаться.

- Кофе?

- Да. И я принес вино. Много вина. Я сегодня планирую напиться вместе с тобой.

Иноран хмыкнул, кивнул и встал, чтобы сварить кофе. Хакуэ достал бутылки.

- Ого! А мы столько выпьем?

- А придется! - рассмеялись легко.

Вскоре вкусный запах кофе поплыл по кухне. Иноран аккуратно разлил его по чашечкам.

- Пошли в комнату. Предпочитаю напиться в более комфортной обстановке.

Хакуэ кивнул, достал бокалы и пошел вслед за ним.

***

Уютно устроиться вдвоем на большом диване и пить молча вкусное вино - это... тепло. Иноран включил телевизор, и Хакуэ лег, положив голову ему на колени. Пальцы Ино перебирали его волосы, и ему было... спокойно, как будто дома.

«Мне не хватало этого... домашнего уюта...»

- Надо потерять что-то, чтобы оценить, да? - Хакуэ смотрел в телевизор, не видя, что показывают. Он пытался вспомнить, сколько вечеров провел дома, просто рядом с Гишо, хотя бы смотря вместе с ним телевизор после ужина.

- Жалеешь, что не проводил больше вечеров дома? С Гишо?

- Да... я виноват перед ним.

Иноран вздохнул, продолжая ласкать его волосы.

- А ты попросил у него прощения?

«Нет... я только обвинял его... на самом деле я только обвинял его... я был эгоистичен... прости...» Хакуэ вздохнул, погладив Ино по колену.

- Почему Джей не ценит это?

Пальцы Инорана замерли на мгновение.

- Он ценит это. Просто он хочет выйти на американский рынок. Он еще молод.

Снова замолчали. Иноран продолжал играть с его волосами.

- Прости.

Пальцы снова замерли.

- За что?

Хакуэ приподнялся с его колен, заглядывая в его глаза.

- Я ведь так и не попросил прощения за тот случай... Тогда... - коснулся пальцами груди Инорана. - За то, что в первый раз взял тебя силой. За то, что выжег сигаретой.

Иноран покраснел и рассмеялся.

- Ками-сама! Ты помнишь об этом?

Хакуэ коснулся его горящей щеки:

- Я и не забывал об этом. Ты был такой, - захихикал. - Невинный.

- Я? - Иноран рассмеялся. - Хаку-чан, я невинность потерял еще в средней школе, и с тем же Джеем, кстати.

- Не в том смысле, - Хакуэ улегся обратно на его колени, прикрыв глаза рукой. - Ты был таким чистеньким. Никого к себе не подпускал и никогда не изменял Джею. Нам было интересно.

Иноран хмыкнул, и Хакуэ посмотрел на него.

- Серьезно! Я был в шоке, когда Суги признался, что ни разу не трахнул тебя, хотя вы столько лет играли в одной группе.

Иноран возвел глаза к потолку, рассмеявшись.

- Я и не знал, что у него такие виды на меня.

- Такое ощущение, что ты никого кругом не видел, кроме Джея.

Тот пожал плечом.

- Просто меня это не интересовало.

Хакуэ помолчал, потом спросил, снова закрывая глаза:

- А они зажили?

- Что?

- Следы от сигарет?

- Да. Давно.

- Жаль.

- Почему?

- Я бы хотел, чтобы память обо мне осталась у тебя навсегда.

Иноран подушечками пальцев погладил его лоб.

- О чем ты?

- О том, что мы стареем. И наша молодость уходит от нас. Жаль... мы были молодыми, красивыми, честолюбивыми и безумными.

Иноран мягко рассмеялся.

- Бедный мой, маленький Хакуэ, - обнял его голову. - Приходи ко мне через 10 лет, и я скажу тебе: «Бедный мой, маленький Хакуэ, приходи ко мне через 10 лет, и я скажу тебе, что ты все еще молодый и красивый».

Хакуэ рассмеялся, перевернулся в его объятиях и прижал голову к его животу, щекой чувствуя пряжку ремня.

- Хорошо с тобой... - про себя снова подумав: «Как Джей мог его бросить? Отказаться от такого сокровища... почему никто из нас не ценит то, что имеет?» - Осторожно приподнял футболку и поцеловал его в живот. - Покажи мне.

- Что?

- То, что ничего не осталось от шрамов, - Хакуэ поднялся на четвереньки и навис над ним. Настойчиво: - Покажи, я хочу это видеть.

Иноран ухмыльнулся и стянул с себя футболку.

Хакуэ погладил его по гладкой груди, внимательно разглядывая. Наклонился и поцеловал в плечо.

- Красивый.

Иноран потянулся, целуя его в губы, а его рука легла ему на пах, медленно поглаживая. Хакуэ резко втянул воздух от неожиданности, и ему пришлось опереться обеими руками об диван, чтобы не упасть на Инорана. Поцелуй был мягким, нежным, как и рука Инорана, осторожно расстегивающая ему ширинку, забирающаяся внутрь, под трусы.

- Хочешь, я свяжу тебя и выпорю? И тогда скажи мне, что ты не любишь боль, - рассмеялся гортанно.

- Оххх, - Хакуэ застонал: Иноран накрыл ладонью его член, но быстро вытащил руку. - Ино?

Не успел пожаловаться, как тот обеими руками начал стаскивать с него штаны вместе с трусами. Хакуэ завихлял бедрами, активно помогая ему.

- Это еще что такое?!

Они вздрогнули и посмотрели на голос. В дверях гостиной стоял Джей и гневно смотрел на них. Иноран захохотал, согнувшись в три погибели.

Хакуэ вскочил, начал оправдываться по привычке:

- Джей?! Это не то, что ты подумал!!

Разъяренный Джей накинулся на него:

- Как ты мог притащить домой эту шлюху?

Хакуэ, держа одной рукой сваливающиеся штаны, бегал от него по комнате: «Это похоже на какой-то дурной сон...»

Иноран от хохота скатился с дивана, упав на пол. Хакуэ скакал по комнате вокруг столика, пока Джей не нагнал его и не повалил на пол, прямо на Инорана.

- Стойте! Прекратите!!

Инорану наконец удалось справиться с хохотом и разнять обоих мужчин.

- Прекратите! - все еще продолжая смеяться. - Джей! Садись на диван. Как ты долетел? - налил ему вина в свой бокал. Помог подняться Хакуэ, застегнуть ему штаны и усесться на диван.

- Нормально, - Джей надулся и отвернулся.

Хакуэ удивленно посмотрел на Инорана.

- Ты не говорил, что вы все еще вместе.

- А мы и не вместе, - Иноран пожал плечом. - Просто иногда еще встречаемся. Когда оказываемся поблизости. У Джея есть свой самолет, и он только что тайно прилетел в Японию, я полагаю. Да? - обернулся к Джея.

Тот все еще сердился.

- Да! Я прилетаю к тебе через шторм, а ты!

- Да, дождь не прекращался, и я думал, что ты не прилетишь, - Иноран сел рядом с Джеем и погладил его по затылку. Нежно поцеловал. - Хороший мой, но я рад, что ты все-таки прилетел.

- Да уж, вижу, - кинул мрачный взгляд на Хакуэ.

Иноран взял бокал из его рук, отхлебнул, оседлал колени Джея и обхватил ладонями его лицо. Прижался губами к его губам, вливая вино.

- Я скучал, веришь?

Джей снова недовольно покосился на Хакуэ:

- Что-то не заметно, что вы тут очень сильно скучали без меня.

Иноран гортанно рассмеялся, прижимаясь губами к его шее. Запустил руки ему под свитер, прошелся пальцами по животу и потащил вверх вместе с футболкой, заставляя снять. Улыбнулся довольно, оглядывая его накачанное тело. Джей никогда не понимал, как он делал это. Вроде тот же Иноран, который беспечно болтал с ним минуту назад или безучастно смотрел в никуда, но через мгновение все менялось. Едва заметные изменения в языке тела: чуть более мягкие движения и так плавного Инорана, потемневшие глаза смотрят из-под опущенных ресниц, приглушающих хищный, голодно-похотливый взгляд, губы приоткрываются в мягкой, манящей улыбке. Откинул только что снятое с него, сполз вниз, расстегивая и стаскивая с него джинсы вместе с плавками, развел его ноги и плавно положил руки ему на бедра, усевшись между ними.

Хакуэ видел со стороны, Иноран обхватил тонкими, музыкальными пальцами вставший член Джея, провел набухшей, потемневшей головкой по своим губам, отодвинул языком крайнюю плоть, щекоча нежную кожу. Головка члена медленно, словно с трудом помещаясь, вошла в рот Инорана, все глубже и глубже. Джей застонал, изогнулся, сильные пальцы вплелись в волосы Инорана, удерживая.

Приглушенный свет телевизора и густые тени от ресниц падали на щеки Инорана, придавая ему трогательно-невинный вид, и толстый член в его рту делал это зрелище непристойно-похотливым. Хакуэ чувствовал, что снова возбуждается.

Он осторожно, словно боясь вспугнуть их, пересел поближе, и Иноран стрельнул в его сторону глазами. Словно нехотя выпустил член Джея изо рта, потянулся к Хакуэ и поцеловал его в губы.

Хакуэ чувствовал на его губах вкус Джея, и это возбудило его еще сильнее. Он застонал и потянулся к Инорану, пытаясь обнять его, но тот плавно отодвинулся, выставив перед собой руки. Потянулся к нему сам, не говоря ни слова помог ему раздеться догола, лаская.

Джей молчал, из-под припущенных ресниц наблюдая за ними и лениво теребя свой член.

Иноран заставил Хакуэ встать на диване на четвереньки, спиной к Джею. Выдавил на пальцы смазку и просунул в него палец. Хакуэ застонал и изогнулся, представляя, что Джей сейчас наблюдает, как медленно Иноран трахает его пальцами перед его лицом. И как он сам выглядит со стороны. Другую руку Иноран положил на его ягодицу, слегка потянул, давая Джею больший обзор того, как его пальцы медленно исчезают внутри Хакуэ, как поддается под его давлением маленькая, сморщенная дырочка. Пальцев стало больше, но движения не убыстрились, и это начало мучить Хакуэ. Он жалобно застонал, прося большего, двигаясь навстречу пальцам. Джей потянулся, прося Инорана уделить внимание и ему, но тот был неумолим. Он не отпрянул, но подтолкнул Джея к Хакуэ, которому было все равно, кто его трахнет, лишь бы сделали это побыстрее. Чуть-чуть боли добавить.

Недовольный отказом Инорана Джей тихо зарычал, резко потянул к себе Хакуэ, входя до упора, и он застонал, получив порцию вожделенной боли.

Иноран улыбнулся краешком губ, встал, отошел и сел в кресло напротив них, чтобы его видели оба. Широко раздвинул ноги, одну закинул на ручку кресла и просунул руку в свои тесные джинсы. Приподнялся, лаская себя, и запрокинул голову от удовольствия. Его таз ритмично двигался навстречу его руке, а на лице было написано чистейшее удовольствие.

Джей впился зубами в плечо Хакуэ, и тот застонал, привлекая внимание Инорана. Он как бы очнулся, расстегнул себе ширинку и достал свой вставший член. Глядя в лицо Хакуэ, облизал пальцы и начал ласкать себя, глубоко вздыхая и постанывая. И Джей, невольно подчинившись ему, начал трахать Хакуэ в том же ритме, что задавал Иноран.

Хакуэ стонал, мечтая, чтобы его руки, его рот были сейчас на месте рук Инорана, пытался дотянуться до него, но Джей, уловивший его порыв сбежать, властно притянул его обратно, вцепился в его волосы, заставляя откинуть голову, но все равно Хакуэ не мог оторвать глаз от ласкающего себя Инорана.

- Еще, Ками-сама, еще, Ино... - Хакуэ задыхался от этой смеси боли и удовольствия, вседозволенности и запрета. - Ино-о-о...

Иноран приспустил штаны и просунул в себя палец. «Как горячо, наверное, внутри него сейчас», - Хакуэ застонал, желая, чтобы его член был на месте этого пальца.

- Жесто-о-окий, - простонал жалобно, вызвав смех Инорана. Насмешливый, низкий, гортанно-эротичный.

- Хо-о-очешь? - непонятно, к кому обращен вопрос. Жестокая, дьявольская улыбка на губах, когда он начал трахать себя быстрее, сам задыхаясь и откидывая голову.

Джей за его спиной зарычал, начав яростнее трахать Хакуэ, и он закричал, не в силах больше терпеть эту пытку. Ногти Джея царапали его спину, сжимали его бедра, ягодицы, наверняка оставляя синяки, недоступность и близость Инорана бесила, затягивала в наслаждение как в омут, и Хакуэ потерялся, крича беспрерывно, но видя перед собой лишь этого развратного Инорана. Удовольствие разорвалось внутри него, принося долгожданное облегчение, и он без сил рухнул на диван, жалея лишь о том, что так и не трахнул Инорана, но чувствуя, как глубоко входит в него Джей, и дрожит, застыв внутри него, кончая в нем. Словно в тумане видел, как изогнулся на своем кресле Иноран, кончая вслед за ними.

***

Иноран перегнулся через Джея, который лежал между ними и уже спал, судя по размеренному дыханию.

- Как ты? - улыбается, судя по голосу, чертенок.

Хакуэ улыбнулся в темноте, потрепал его по волосам. Шептаться в темноте, словно они маленькие дети, было тоже хорошо.

- Замечательно... Я думал, вы с Джем расстались.

- Мы расстались, - пожал в темноте плечом, - Просто встречаемся иногда, когда оказываемся поблизости. Через месяц у него гастроли в Германии, а Turbillion поедет в Швейцарию.

- Тебе тяжело?

Иноран замолчал на некоторое время.

- Вначале было тяжело. Но это было лучше, чем ничего, - коснулся его волос, затеребил прядку. - Ты знал, что Джей и Гишо были любовниками?

«Нет, не знал. Лучше бы и дальше этого не знал... он и сам изменял мне», - боль разлилась, сжимая внутренности.

- Зачем ты это мне говоришь? - получилось сухо.

- Ты все еще любишь его, - задумчиво. - Я думаю, он тоже.

- Ну и что? Мы-то расстались.

- Мы с Джеем тоже, - мягко возразил. - Ладно... давай потом поговорим, а то Джей проснется. Иди сюда, - обнял за плечи и потянул Хакуэ к себе.

Они так и заснули: прижавшиеся друг к другу Хакуэ и Джей, и поперек них - Иноран.

***

Хакуэ проснулся и долго смотрел в потолок, гадая, где он сегодня ночевал и с кем провел эту ночь. Потом чуть приподнялся на локтях и посмотрел на того, кто спал рядом.

Джей спал, повернувшись к нему спиной и крепко обнимая Инорнана, и Хакуэ неожиданно стало одиноко: он явно был лишним в этой постели.

Присел, намереваясь тихо смыться, как сзади тихо кашлянули:

- Доброе утро.

Хакуэ оглянулся на Инорана.

- Доброе.

- Куда собрался?

- Ммм... в туалет.

- Возвращайся скорее, - Джей повернулся к нему и шлепнул по заднице.

Хакуэ хмыкнул и, не потрудившись накинуть на себя хоть что-то - он все еще молод, и у него замечательное тело, так чего стесняться? - отправился в ванную. Когда он вернулся, голова Инорана уже была между ног Джея. Хакуэ бесцеремонно стащил с него одеяло и шлепнул по задранной попе:

- Мне можно присоединиться?

Иноран повернулся к нему, широко улыбаясь:

- Конечно! Джей, отодвинься, я хочу трахнуть Хакуэ, - сказал это так непринужденно, что оба мужчины потеряли дар речи.

Джей хмыкнул, но позволил Хакуэ устроиться между ними. Иноран бесцеремонно толкнул его голову вниз, чуть не ткнув в пах Джея, и Хакуэ мгновенно завела эта грубость. Он послушно взял в рот, и тут же почувствовал, как член Инорана входит в его немного побаливающий после вчерашнего анус. Хакуэ сжался, пытаясь воспротивиться настолько грубому вторжению, застонал, протестуя, но Иноран шлепнул его по заднице:

- Молчи!

Хакуэ поднял умоляющие глаза на Джея, но тот лишь насмешливо кривил губы, сдерживая оскорбительный смех, и Хакуэ ничего не осталось, как подчиниться.

Иноран насиловал его, входя грубо, глубоко и так сильно, что кровать тряслась, а он сам был вынужден стараться не сделать больно Джею, угрожающий взгляд которого не предвещал ничего хорошего. Хакуэ готов был умолять их обоих, чтобы они сжалились над ним, не делали с ним ничего плохого, но его рот был занят, и любая попытка освободиться приводила лишь к наказанию либо со стороны Инорана, больно бьющего его по попе, оставляя горящие следы, либо со стороны Джея, стальные пальцы которого недвусмысленно сжались на его горле, мешая дышать, заставляя глаза наливаться слезами боли, унижения и наслаждения. Хакуэ быстро возбуждался, чувствуя, как он желанен, как красив и неотразим в этот момент. Его хотели, и для того, чтобы получить его, эти мужчины были готовы на любую грубость, любое насилие.

Хакуэ слабо застонал переполненным ртом, когда пальцы Инорана обхватили его член, увеличивая его наслаждение. Долго это продолжаться не могло: Иноран был жесток настолько, что мог в любой момент убрать руку, или ущипнуть, причиняя боль. Хакуэ заволновался, желая кончить скорее, пока они милостивы, и сжал губы, стараясь быстрее довести Джея до пика. Сильными ударами, приносящими адскую смесь боли и удовольствия, Иноран входил в него, безжалостно растягивая, ногтями раздирая чувствительную кожу, растревожив ранки, оставленные вчера Джеем, в сводящем с ума ритме, заполняя покоренное тело до конца, и Хакуэ казалось, что еще немного, и член Инорана встретит внутри него член Джея, также грубо, с силой насилующий его рот. От этой мысли Хакуэ застонал, попытался закричать, задыхаясь, и кончил, без сил упав на постель. Джей и Иноран вытащили из него свои члены, кончая на него, пачкая его лицо и бедра своей спермой.

И упали на него сверху, обнимая, целуя, и над его спиной целуясь между собой.



Бонус



Хакуэ стоял, прижавшись лбом в окно гостиничного номера. Жизнь продолжается, и он должен работать дальше, как-то жить... Гастроли - возможность уехать из Японии - неплохой выход. И в Чили он впервые.

Неожиданно зазвонил телефон. Хакуэ почти минуту озадаченно смотрел, гадая, что нужно гостиничному обслуживанию. Он, вроде, ничего не заказывал, а сюрпризов не хотелось.

Звонивший оказался настойчив, и Хакуэ нехотя поднял трубку.

- Мощи-мощи?

- Привет.

Хакуэ замер, не веря своим ушам. Молчал целую минуту, наверное, пока на том конце провода не решились прервать молчание.

- Это Гишо...

Хакуэ показалось, что это сон. Он слабым голосом пробормотал.

- Я узнал тебя.

- Я просто случайно узнал, что у тебя здесь гастроли. А я оказался здесь же случайно... по делам своей компании... - Гишо на время замолчал, словно ему было сложно подобрать слова. - Не хочешь встретиться? Пообедать?

- Я... - «Пообедать? Он что, свидание мне назначает? Так, спокойно!» - Я... да, я, наверное, смогу. Как насчет сегодня вечером? А то завтра я улетаю.

- Хорошо. Я буду ждать тебя в ресторане гостиницы, где ты остановился.

- Хорошо... Тогда, до встречи?

- До встречи, - Гишо положил трубку, и Хакуэ сполз на пол. Ему это не приснилось? Не показалось? Гишо действительно назначил ему встречу?

Вспомнил слова Инорана перед тем, как он ушел от него. Хакуэ не думал, что Иноран действительно будет обсуждать это с Джеем.

Подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу и застонал, не в силах ни смеяться, ни плакать, шепча лишь одно: «Ино... Ино...», не зная, то ли благодарить его, то ли проклясть.

Но это тоже выход, верно? Ведь это означает, что отношения еще не закончились, и еще есть шанс все вернуть. Если не в группу, то хотя бы в свою жизнь. Главное, не потерять его, быть терпеливым. И все получится.

Все будет хорошо.

Надо просто верить...



Я в шоке... у меня нет фотки Хакуэ...

Продолжение пикспама по Луна Си...







Не может ли кто-нибудь мне подсказать, кто на переднем плане на скриншотах, которые я сейчас выложу в комментах?

У нас есть уютная квартира DBSK

Пока мы там втроем: мои жена и сын я, Макс и Хирочка

Ждем Микки и Ся... очень ждем...



Если бы я не был Ю-ноу, у которого есть собственный Хирочка, я был бы менеджером и вызывал бы каждого мальчика к себе на ковер... "попродюссировать" (с) Roger

Фик для Свинофеста для T. Enfant

Эмм... эксклюзив для публикации на сайте Нобута



Название: «Семь дней, семь ночей»

Автор: Акира Куросава

Фэндом: Nobuta wo produce

Пэйринг: Акира х Сюдзи

Рейтинг: Gen, RG-13, R, NC-17, NC-21

Саммари: калейдоскоп. Семь вечером, семь дней и семь утр из жизни Акиры и Сюдзи, не связанных между собой сюжетно, но связанных логически... Или не связанных логически, но связанных сюжетно... Короче, никак не связанных, и главное, не связанных хронологически. Но как-то связанных между собой в целом.

Наверное, этот фанфик будет очень тяжело читать... иногда возраст понятен, иногда - нет... читайте, как отдельные кусочки. И считайте, что эксперименты в духе «Криминального чтива» не дают мне покоя.

А может, я просто слишком самонадеян, и хочу, чтобы вы не забыли мгновенно мой фанфик после прочтения, а подумали чуть-чуть и попытались сложить общую картину, как мозаику.



нафиг я написал такой длинный фик?! Он не желает поститься на форуме



Nobuta forum

У меня вчера был такой замечательный вечер... писал обещанный фик и кидался смс-ками с Эмо-Тошиком... А вы думаете, чгео я так фиками сорю? Потому что болею и по вечерам дома сижу Солнышко мое чудесное, спасибо тебе за замечательный вечер...



Ну, щас все меня будем дружно бить

Название: Гррр... мона потом?

Фэндом: JE, Kat-tun

Пэйринг: Акаме

Рейтинг: NC-17



pwpВ гримерке стоял веселый гам. Как же он соскучился по нему. И по этому специфическому запаху грима, шуму, яркому свету, оживленным крикам ребят, сцене. Даже по надоедливым журналистам и бесконечным интервью, фотоссессиям, работе без сна и отдыха. И все же, больше всего он скучал именно по группе. Уэда, Джунно, Мару, Коки, Каме...

Каме...

С тех пор, как он вернулся, Каме не отходил от него ни на шаг. Заглядывал в глаза, все время трогал за руку, словно проверяя, действительно ли это он, не показалось ли ему. Он изменился: он не был таким до его отъезда. Холодность, если не равнодушие. Слова, улыбки не добьешься, пока не растормошишь.

О да, когда-то Джин отлично умел это делать. Что сказать, чтобы Каме посмотрел на него, как пошутить, чтобы улыбнулся, куда пойти, чтобы не сердился. Это было наваждение. Сколько бы он ни твердил себе, что они оба - парни, и такие отношения в принципе невозможны, и что Каме никогда не пойдет на такое - все-таки он неплохо изучил своего друга - ничто не помогало. И Джонни был прав, тысячу раз прав, отослав его за границу на такой долгий срок.

Первые месяцы были самыми тяжелыми: его просто ломало, как наркомана, которого неожиданно сняли с иглы. Он сходил с ума, выл с тоски - так ему хотелось увидеть Каме, услышать его голос. И он звонил. День, ночь - неважно. Даже если Каме пошлет его и отключит трубку, он все-равно услышит его голос на эти три секунды. Потом стало легче.

А в конце он сумел убедить себя, что переболел. Наваждение прошло.

Джонни самолично приезжал в Америку, беседовал с ним. И, удовлетворенный результатами, разрешил ему вернуться.

Но, стоило ему увидеть Каме, его счастливые глаза, как он понял - ничего не прошло. Ничего не изменилось. Он по-прежнему безумно влюблен в лучшего друга, а тот слишком наивен, чтобы понять его чувства. Все знают, все понимают, лишь он один в неведении. Улыбается, заглядывает в глаза, трогает постоянно... слишком часто.

Но он обещал Джонни.

Обещал...

Джин и сам не замечал, как и сам жадно следит за Каме, за каждым его движением.

Дейсвтительно изменился за время его отсутствия. Стал более уверен в себе. Джин не знал, как это описать, но он как будто закрылся внутри, какая-то его частичка. Как будто внутри него появилось нечто, закрытое для Джина. Раньше Джин читал его как открытую книгу. Мог предугадать любое желание, предсказать любой каприз. Повзрослел, возмужал? Как будто какой-то стальной стержень появился в нем...

- Уф, наконец-то все на сегодня! - Кокки сладко потянулся, прерывая размышления Джина, легко подпрыгнул на месте, - Все, я домой! До завтра!

- До завтра! - ребята прощались и уходили один за другим.

- Пошли? - Улыбаясь, на него смотрел Каме.

- Умгу, - Джин кивнул и улыбнулся в ответ.

Они медленно брели по ночной улице. Ночная прохлада приятно холодила разгоряченные тела, и никуда не хотелось спешить. Хотелось всю оставлшуюся жизнь шагать вот так, молча, рядом.

- Пошли к тебе?

Джин вздрогнул от неожиданности и посмотрел на друга.

В свете неверных уличных фонарей было непонятно, что таится на дне непроницаемых глаз.

- Huh, - кивнул, и Каме улыбнулся ему.

***

- Располагайся, - Джин кинул куртку на кресло. - Huh, я так давно не был дома... А после приезда все урывками да урывками, - неожиданное волнение охватило его, и он начал суетливо ходить по квартире, изображая активную заботу о внезапном госте. Горло пересохло, и накатила непонятная дрожь. - Пить хочешь? Да ты распологайся!

Каме поймал его за руку, когда он пробегал мимо него в очередной раз. Джин замер.

Хотел спросить: «Что?», - да голос внезапно отказал. И ноги как будто приросли к месту, а тело - отказало.

Каме осторожно притянул его к себе, а замерший Джин даже не мог поднять голову и посмотреть на него. Даже дрожать перестал.

- Джин?..

- ... Да?

- Неужели ты думал, что я ничего не замечаю?

Джин закрыл глаза, пытаясь скрыть горечь.

- Так?..

- Да, я не хотел замечать. Я боялся...

Каме осторожно, почти невесомо погладил его по щеке, приподнял за подбородок. Джин открыл глаза, невольно взглянув в глаза напротив. Серьезные, слегка печальные.

- Но... за время твоего отсутствия... пока тебя не было...

- Нет... Каме... поздно...

«Так нельзя. Я обещал!»

Джин хотел отвести глаза, но Каме стремительно наклонился и прижался губами к его губам.

Джин хотел вскинуться, возмутиться, оттолкнуть его, разум кричал и напоминал об обещании, но тело не хотело слушаться. Послушно поддалось вслед обнявшей его за талию руке и прижалось к телу напротив. Ласковый язык лизнул его губы, и Джин послушно приоткрыл рот, позволяя Каме углубить поцелуй. Даже больше: обнял руками за шею, притягивая к себе, беззвучно шептал в открытый рот: «Каме... Каме...»

Тот уверенно гладил его по спине, заставляя трепетать и прижиматься плотнее. Язык ласково, но настойчиво проник в рот, прошелся по небу, лизнул зубы с внутренней стороны. Жадные губы всасывали, требовали, подчиняли, а властные руки не собирались отпускать. Джин задыхался, цеплялся пальцами за плечи Каме и одновременно пытался его оттолкнуть.

- Нет... нельзя...

- Почему? - прошептали в его губы. - Не нравится?

Джин затряс головой. Тяжелое дыхание смешалось, обдавая их обоих жаром.

- Не в этом дело... Каме... я обещал...

- Тссс... - палец прижался к его губам. - Никто и не узнает... Разве ты не хочешь? - опустил руку, что все еще лежала на его талии, на бедро, прижал к себе и толкнулся навстречу. Возбужденные члены прижались друг к другу. - Чувствуешь?

Джин застонал: еще бы он не чувствовал!

- Джин?

Просящие нотки? В голосе Каме?

Джин невольно посмотрел ему в лицо, наткнулся на огромные, полные отчаяния глаза.

- Джин... - взял за руку и потянул в сторону кровати, и тело Джина снова само, без его ведома пошло вслед за ним. Сам же Джин был слишком ошеломлен этой атакой... этим новым Каме - решительным, настойчивым, даже требовательным.

Дойдя до цели, Каме остановился, положил руки ему на плечи, доверительно заглядывая ему в глаза, коснулся его губ легким поцелуем.

- Джин... - начал медленно раздеваться. - Я скучал...

«Я тоже», - хотел ответить, но слова застряли в горле, и вместо ответа Джин быстро стащил с себя рубашку. Плевать на обещания - все равно никто ничего не узнает. А он не может отказать Каме.

Каме, которого любит больше всего на свете.

Оставшийся без одежды Каме слегка дрожал: то ли от холода, то ли от волнения.

Джин положил ладонь ему на грудь, там, где билось сердце. Отвердевший сосок маленьким, трогательным бугорком чувствовался под ладонью, наполняя Джина непонятным умилением. Он слегка погладил его, опуская руку вниз, наклонился и лизнул кончиком языка.

Каме судорожно вдохнул, потрясенным шепотом вскрикнув его имя.

- Тсс... - Джин положил палец ему на губы и поцеловал твердую косточку под ухом. - Тише, Каме...

Каме вскинул голову, судорожно дыша - ладони Джина, чуть сжимающиеся на плечах, опустились на предплечья, прижимая его руки к туловищу, скользнули навстречу друг другу, кончиками пальцев пробежались по ребрам, задевая напрягшиеся соски, скользнули вниз, по животу, мимо пупка, опустились на выступающие косточки таза, обняли за талию и притянули к горячему телу напротив. Каме послушно поддался им, прижимаясь к Джину, обнял за плечи, шепнул-выдохнул: «Джин... я ждал... так ждал»

Джин кивнул, увлекая его за собой в постель. Лег, откинувшись на спину, и Каме навис над ним, коленями и руками опираясь о матрац по обе стороны от него. Наклонился так низко, что на лицах чувствовались их сбившиеся дыхания друг друга..

- Не уезжай больше... не оставляй меня больше... одного... никогда... понял? - губы Каме касались его губ, когда тот шептал.

Глядя на него снизу, хотел пошутить, спросить: «Что? Неужто так скучал?», - но под взглядом потемневших из-за расширившихся зрачков глаз слова застряли в горле, и Джин лишь кивнул.

Ресницы медленно опустились, прикрывая глаза, и Каме наклонился ниже, мучительно нежно целуя Джина в губы, стараясь вложить в свой поцелуй всю тоску, что снедала его эти долгие полгода, всю обиду, накопившуюся на Джина - уехавшего, бросившего его одного.

- Прости, - но вряд ли Каме слышал его - слово потонуло в поцелуе, запуталось между их сплетенными языками.

Джин запустил руки в волосы Каме, лаская его затылок, шею, погладил по спине. Положил руки на его бедра, притянул, и они оба застонали, на мгновение прервав поцелуй, когда их возбужденные члены вновь прижались друг к другу.

Каме слегка отодвинулся, напряженно вглядываясь в лицо Джина, и он без капли смущения обнял его одной ногой, начав медленно извиваться под ним, потираясь членом об его член. Каме застонал, прикусив губу, чтобы не кончить немедленно.

- Джин, прекрати...

Джин коварно рассмеялся.

- Что?

Каме попытался отодвинуться, чтобы слегка успокоиться, но Джин покрепче обнял его руками и ногой, продолжая бесстыдно двигать тазом.

- Джин!! - отчаянно, умоляюще. - Я же сейчас кончу!

- Рано запросил пощады, - шепнул коварным тоном, позволяя отодвинуться.

Глаза Каме опасно сузились:

- Это вызов?

Джин усмехнулся, потягиваясь за кремом для рук, лежавшим на прикроватной тумбочке.

- Что ты, Казу-чан, - тюбик тут же вырвали из его рук, самого его впечатали в подушку, а в губы впились требовательные губы, но рук Каме, как ни странно, Джин на своем теле не ощущал.

Неожиданно Каме отодвинулся, свесился с кровати, а когда Джин попытался спросить, что он делает, слегка приподнявшись, его снова грубо толкнули назад, навалившись сверху, и продолжили поцелуй. Джин попытался обнять Каме за плечи, но тот перехватил его руку, и вокруг запястья затянулся ремень.

- Что?

- Тссс... - коварство промелькнуло в улыбке малыша Каме, - просто доверься, - ремень захватил и второе запястье, крепко привязав обе руки к изголовью кровати.

Джин хмыкнул, с интересом изогнув бровь.

- Я что-то пропустил?

- Пока еще нет, - Каме оперся руками по обе стороны от его головы, коснулся улыбающимися губами его губ. Прошептал: - Надеюсь, ты не пропустишь ничего из того, что я собираюсь с тобой сделать, - поцеловал в подбородок.

Снова приподнялся над ним, не отводя взгляда от его глаз раздвинул ему ноги, устраиваясь между ними поудобнее, и уселся на колени, задумчиво разглядывая.

Джин слегка покровительственно улыбнулся, шире разводя согнутые в коленях ноги, изогнул бровь и покрутил тазом, подразнивая Каме, касаясь его внутренними сторонами своих бедер.

Каме положил ладони ему на грудь, словно пытаясь прижать его к постели, заставить прекратить так развратно двигаться, но передумал, только погладил по животу, достиг паха и замер.

Джин не торопил его, и Каме, осмелев, осторожно потрогал жесткие завитки волос. Осторожно потянул клочок, и Джин застонал: легкая боль лишь усиливала его возбуждение.

- Больно?

Джин покачал головой, и Каме запустил ногти в густые волосики, легонько почесывая, играясь, словно с мехом котенка. Его неуверенные, осторожные ласки сводили с ума, и Джин мечтал, чтобы Каме был чуть-чуть смелее, коснулся наконец его члена.

- Каме, пожалуйста, прекрати играться.

Но его слова возымели обратный эффект: Каме широко улыбнулся, отпустил паховые волосы и легонько почесал его яйца.

- Неужели тебе не нравится?

Джин застонал сквозь зубы.

- Нравится, но я хочу большего.

- Большего? - обхватил ладонью свой член, слегка приподнимаясь на коленях, чтобы Джин его видел: - Вот так? - провел по всей длине.

- Черт! Не себе! Мне!

- Почему? - Каме продолжал дрочить, стоя над ним. - Разве тебе не нравится смотреть, как я это себе делаю?

- К-каме... - Джин изогнулся, пытаясь высвободить руки, но привязан он был добросовестно. - Нравится! Но я тоже хочу!

- Ммм, - Каме другой рукой обхватил его член и, довольно сильно сжав, провел от основания к самой головке, вырывая громкий стон у распростертого любовника. - Вот так?

- Да! - Джин снова изогнулся, пытаясь догнать руку, но его мучитель опять замер.

- Смотри.

Джин послушно смотрел, как Каме дрочит им обоим, синхронно двигая руками - просто взад-вперед, от основания до самой головки, и обратно. Джин тяжело дышал сквозь зубы, но этого было мало, чтобы кончить.

- Каме, пожалуйста!

Задыхающийся сам, Каме опустил руки, склонившись над ним, и долго, глубоко дышал, пытаясь немного успокоиться.

- Черт, это тяжело.

- Что?

- Остановиться, - потянулся и взял тюбик с кремом, так неблагоразумно утерянный Джином. Щедро выдавил себе на пальцы. - Давай, раздвинь ноги шире.

Дрожь возбуждения неожиданно пробежала по телу Джина: ему безумно понравился так грубо командующий Каме. Ни капли не смущаясь, он пошире раздвинул ноги и приподнял таз, раскрывая себя навстречу Каме. Это было так развратно, и так невероятно возбуждающе. Скользкие пальцы осторожно ткнулись в его анус, надавили, и Джин потрясенно выдохнул, почувствовав их внутри себя. Это было... странно. Но не так страшно или больно. «Неужели я мазохист?» Пальцы двигались внутри, задевая что-то, и возбуждение нарастало, становясь почти нестерпимым.

- Каме! Пожалуйста! Если ты сейчас же не трахнешь меня, я кончу!

Каме, сам возбужденный до предела, впился пальцами в худощавые, накачанные ягодицы, стараясь раскрыть дырочку между ними как можно шире, и при этом не причинить излишней боли, надавил головкой члена, пытаясь войти внутрь. Тугие мышцы пытались сжаться, воспрепятствовать вторжению, но медленно поддавались под нажимом, впуская, и Каме закричал от восторга, когда почувствовал, что он уже весь там, внутри.

- Каме, - Джин с трудом, сквозь стоны и слезы боли прошептал, - пожалуйста. Не останавливайся!

- Аххха, - Каме покрепче уперся коленями о постель и начал двигаться. Сначала тяжело, с трудом протискиваясь, безжалостно растягивая упругий, горячий канал, помогая себе руками, рывками двигая навстречу себе беспомощное тело потерявшегося в мешанине боли и наслаждении Джина. Все быстрее и бысрее, сводя их обоих с ума, смешивая крики, не жалея ни себя, ни друга, входил до конца, прижимаясь яйцами к гладким, скользким от пота и крема ягодицам, и где-то там, в глубине, кончил, сжимаясь в судороге наивысшего наслаждения, лишь краем сознания отмечая, как дрожит, кончая под ним, Джин.

Очнулся он через несколько секунд. Или минут - он сам не знал, насколько он отключился. Застонал, с трудом пытаясь пошевелиться. Все тело протестовало.

Джин под ним застонал, и Каме испуганно скатился с него.

- Я тебя прижал?

- Я думал, ты меня трахнул.

- Ой, - Каме покраснел и хихикнул.

- Развяжи меня.

- Сейчас, - с трудом дотянулся, долго возился с ремнем непослушными, дрожащими пальцами.

- У меня все тело болит, - недовольно кривясь, Джин потирал запястья, восстанавливая кровообращение. - Я не уверен, что завтра встану.

- Встанешь, - Каме хмыкнул, погладив его по вялому, влажному члену.

Джин невольно рассмеялся, притягивая Каме к себе.

- Давай спать, ненасытный.

Каме поудобнее устроился на его груди, и засыпая, сонным голосом спросил:

- Очень больно было?

- Сам потом почувствуешь.

- Сам... - и заснул, так и не договорив.

Джин недоверчиво хмыкнул, накрыл их обоих одеялом и тоже заснул, подумав, что надо бы встать и помыться перед сном.

Огромное спасибо  toci-sama за чудесную картинку