Мну прозевал ДР Хирочки, затем выслушал упрек, что давно не пишу про Хирочку… И ваще, мну не нравится, что исчез ДжеХо-фансервис… и намеки о том, что Хирочка теперь с Максом… Эх…

В подарок для Anni-neko, которая хотела немедленно, здесь и сейчас, про Хирочку

Название: Встреча под дождем
Fandom: К-pop, DBSK
Paring: намек на YunJae
Rating: PG-13
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: прошло несколько лет с тех пор, как донги расстались, и Ю-ноу и Хирочка давно потеряли друг друга кажется так я еще не до конца протрезвел
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

читать дальшеЮнхо терпеть не мог такую погоду: вроде бы тепло, но пасмурно, и льет, как из ведра. Пока добежишь от машины до входа, можно насквозь промокнуть. Хорошо, что есть подземные гаражи, но ни не везде.
И люди в такую погоду такие же пасмурные, хмурые. Идут или стоят, сгорбившись, как и этот парень, который явно не знает, куда идти. То ли собирается переходить дорогу, то ли думает, переходить ли ее. Глубоко натянутая на глаза кепка с козырьком, сверху капюшон тонкой курточки и джинсы. Совершенно неприметный. Но что-то в нем заставляет Юнхо вглядеться в него еще раз, и сердце, пропустив один удар, начинает биться сильнее.
Не может быть….
Такого просто не бывает.
Юнхо нервно смеется. Разве бывает так, что ищешь человека всеми возможными и невозможными способами и, уже отчаявшись, готов махнуть на все рукой: «видать, не судьба», а он стоит на краю тротуара, скрестив руки на груди, словно обнимает левую руку, и некрасиво сгорбившись, словно это спасет его от проливного дождя?
Юнхо даже подумать не успел, что он делает, а нога сама собой наддала на тормоз, и он перегибается через сидение, опускает стекло.
- Привет!
Парень, даже не взглянув в его сторону, кивает головой, чтобы проезжал и не мешал ему. Но Юнхо настойчив:
- Дже!
И только тогда Джеджунг поднимает голову, и огромные темные глаза впиваются в его лицо. Смотрит долго, как будто не узнает.
Юнхо не может понять выражение его глаз. Пустота…
Джеджунг несколько секунд моргает, словно пытается понять, кто перед ним, и Юнхо успевает испугаться. К тому же выглядит его малыш просто ужасно: лицо осунулось, под глазами круги, словно долго не спал. Но тут он улыбается, и сердце Юнхо сразу сжимается, а сам он как будто тает от этой улыбки, кажущейся немного смущенной, но такой теплой и родной.
- Юнхо... – и голос – такой родной, такой теплый, и его имя, произнесенное этим голосом. Он думал, что больше никогда не услышит этого.
- Куда тебе?
- Ммм... – Джеджунг теряется, и в глазах такое замешательство, словно он сидел дома, а Юнхо куда-то зовет его.
- Садись, подвезу, - старается улыбнуться как можно приветливей, как будто они расстались только вчера, и не было между ними ни этих долгих лет расставания, ни тех дурацких ссор и выяснений отношений.
Но Дже качает головой:
- Спасибо. Я... сам… - нервно кусает опухшую нижнюю губу, словно ему больно.
Юнхо не может смотреть на эти губы, в которые хочется немедленно впиться поцелуем, и тоска сжимает горло. Поэтому он опускает глаза и смотрит на белые пальцы, вцепившиеся в рукава кожаной куртки. Руки у Дже дрожат.
Да его всего трясет. Ну еще бы, стоит под дождем, на пронизывающем ветру, насквозь мокрый.
- Замерз же ведь! Полезай!
Джеджунг глубоко вздыхает, но покорно открывает дверцу и садится. Юнхо трогается с места, включая обогреватель в машине.
И больше никаких вопросов не задает. И на свою встречу не едет.
Вместо этого он разворачивается на ближайшем перекрестке и едет домой: просто так он Дже не отпустит теперь. Хватит! В прошлый раз сглупил, отпустил его, и понял, что без него ему не жить.
Второй раз такой подарок судьбы он упускать не собирался.
В машине стояла какая-то напряженная тишина, словно в ней сидели два незнакомца, а не бывшие любовники или не бывшие члены одной группы. Или не бывшие друзья…
Или, может, все дело в слове «бывшие»?
- Ты как? – Юнхо все же нарушает неловкую тишину.
- Нормально.
И все? Это все, что Дже может ему сказать?
До сих пор сердится? Или обижается?
Юнхо ждал, что он ответит что-то на тему, что у него все отлично, расскажет, к примеру, о своем "сольном творчестве", или о том, в какой группе собирается петь, или вообще, что делает...
Разве друг перед другом не принято выглядеть успешными?
Юнхо кидает осторожный взгляд в его сторону. В машине потеплело, но Дже все еще холодно, и он продолжает кутаться в свою тоненькую курточку. Смотрит вниз, и длинные ресницы едва вздрагивают, отбрасывая тени на щеки. Сколько раз прежде он целовал эти глаза, не боясь быть отвергнутым?
- Я слышал, ты будешь петь сольно?
Но Дже молчит, и тишина становится почти звенящий.
Машина въезжает в жилые районы, но Дже не замечает. И только тогда, когда машина, въехав в темный гараж, останавливается, с удивлением оглядывается кругом:
- Это мы где?
- У меня дома.
Дже вздрагивает:
- Зачем? – в его голосе почти что паника.
- Ты же не сказал, куда тебе.
- Но… - закусил губу. – Ладно, я пойду.
- Ну уж нет, - Юнхо улыбается, хотя даже улыбкой это назвать сложно - слегка кривоватой, но властной улыбкой. – Я никуда не отпущу тебя, пока не согрею и не высушу.
- Потом могу проваливать, куда захочу? – Взгляд Дже становится жестким и упрямым.
Юнхо не отводит взгляд, и некоторое время они играют в гляделки.
Затем в Дже словно что-то ломается, и он опускает глаза.
- Ладно…
Юнхо недоволен, словно не выиграл только что маленькую битву.
И отчего же так сердцу больно?
Ведь он же нашел своего Дже?
Поднимаясь в лифте, Юнхо звонит своему менеджеру, что приедет завтра, а сегодня у него неотложные дела. Спорит до самой двери в квартиру.
Дже делает вид, что не слышит его разговора.
И первым делом, когда они оказываются внутри:
- Есть хочешь? – хочется хотя бы коснуться его плеча, но Юнхо не осмеливается и, раздраженный за свою нерешительность, первым шагает вглубь квартиры.
- Заходи же! Снимай куртку, я тебе сейчас что-нибудь сухое найду.
Но Дже стоит в дверях, словно не понимая, как так получилось, что он все же оказался здесь.
Юнхо про себя машет рукой и идет в ванную, заполнять туб горячей водой. Когда он возвращается, Дже продолжает стоять там же, и Юнхо решительно берет его за плечи, не обращая внимания, как вздрагивает тот:
- В душ! Горячий! – знает, что перед ароматной ванной, которую ему налил Юнхо, тот не устоит.
Юнхо до сих пор не умеет толком готовить: раньше этим всегда занимался Дже, а потом… то заказы из ресторана, то ужины вне дома. Холостяцкая жизнь.
Наконец, почти через два часа, когда еда неуклюжего Юнхо только начинает булькать на плите, появляется Дже – с мокрыми волосами и закутанный в его банный халат.
Сердце Юнхо сжимается. Господи! Как же давно он мечтал об этом…
- Садись…
Дже молча подходит и грациозно опускается на стул, но мыслями все равно продолжает витать где-то далеко.
Юнхо достает бутылку холодного соджу и щедро наливает в два стакана:
- За встречу.
Дже косится на водку, затем берет и выпивает залпом.
Юнхо следует его примеру.
- Сейчас будет готово, - ставит перед ним рис и палочки.
Ставит на середину стола сковороду с жаренным мясом и кимчи: сок уже почти весь выкипел.
- Приятного аппетита, - садится напротив, берет палочки и решительно начинает есть, стараясь не вспоминать о том, как они раньше ели: из одной чаши, одними палочками. Дже любил его кормить, а он крепко обнимал его, прижимая к себе, и они много смеялись и даже иногда курили одну сигарету на двоих – им запрещали курение, заставляя беречь дыхание. Но они были молоды, и таких проблем у них тогда не возникало.
Дже ест, и почти с аппетитом, и Юнхо радуется этому. Хотя, на самом деле, сам не знает, какой вкус получился у его блюда.
Потом они оба закуривают, и их руки сталкиваются над пепельницей. Юнхо продолжает держать руку там, но Дже медленно оттягивает свою назад.
- Я сделаю чай? – Юнхо нехотя встает, но вместо чая наливает им по новой, стараясь не думать, что будет потом.
Дже без слов берет свой стакан, словно давно хотел пить, и снова выпивает одним залпом. И тут Юнхо не выдерживает. Он опускается на колени рядом со стулом Дже, осторожно берет его за руку, и просит, заглядывая в его глаза снизу:
- Останься…
Дже не вздрагивает. Невесело усмехается:
- Куда я денусь в твоем банном халате? Одежда же мокрая.
Но Юнхо словно не слышит его слов. Кладет голову ему на колени, продолжая сжимать его руку, и шепчет.
- Даже когда высохнет, пожалуйста… останься… - горло сжимается от отчаяния, сердце стучит так, словно готово выскочить из груди.
Вместо ответа Дже поднимает другую руку и осторожно кладет ему на затылок.

Все
спасибо гуглу за такой суперский коллаж!

@темы: k-pop, DBSK, фики

диалог по телефону
Подружка:
- Я не поняла... ты че, пьяная, что ли?
Я:
- Ну да...
Она:
- Хмм... не поняла... понедельник, 6 вечера... не рановато?
Я:
- Хммм...
Она...
- Ну ладно, я тоже выпила...


Короче, если кто сегодня справляет НГ по китайскому лунному календарю, с Новым годом
Мы будем справлять через месяц: у нас календари не совпадают

В общем, вы поняли, что с меня взятки гладки?
на мой запрос "год быка" яндекс выдал такую красивую картинку... мне интересно, что там на правом верхнем углу неужто я настолько пьян?

@темы: я

ноу комментс все комменты к miral - это из ее, как она сказала, золотой коллекции
И я не знаю, что это за синий шарик в центре

вот скажите! У кого после этого поднимется лапа отдать такого ангелочка-Каме таким аЦЦким сотонам?

@темы: я, сокровищница, j-pop

С добрым возвращением, Atsu chan!! Как и обещал: веселый тройничок Кюхен х Итук х Кангин, солнышко!! Любой твой каприз

Название: Ученик
Fandom: K-pop, SuJu
Paring: kangteuk + кюхен
Rating: nc-17 опятьзабыл написать, что это высокоинтеллектуальный фик pwp
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: все еще мечтаю о серии рассказов о похождениях развратного Кюхена, который перетрахал всех суджунят
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

читать дальше- Нет, Кю! Не могу, и все! Есть вещи, которые просто нельзя делать! – Итук старательно пытался отлепить от себя пальцы Кюхена, но тот только сильнее хватался за его ремень.
- Ну почему, хенг? Ну пожалуйста! Я ведь не прошу о чем-то таком уж и невозможном!
- Именно невозможном! – Итук отшатнулся от него, глядя на него широко раскрытыми в шоке глазами. – Это же серьезно!
- А если Кангин хенг согласится?
Итук даже онемел от подобного предположения, и Кюхен радостно выдал:
- Значит, ты тоже согласишься? – и сбежал, пока Итук не остановил его.
***
Кангин был в шоке, когда вечером в их с Итуком спальню зашел Кюхен и заявил ему, что сегодня он будет спать с ними. Итук, дескать, обещал научить его мужской любви, потому что он очень-очень просил его, пока тот не согласился, но обязательным условием поставил, что Кангин тоже там будет. Вернее, это Кангин научит его мужской любви на примере Итука, и он – Кюхен, то бишь - будет примерным учеником и научится всему быстро-быстро.
Пока Кюхен тараторил все это, Кангин стоял с открытым ртом и не мог вставить ни словечка. Наконец Кюхен выдохся, в молитвенном жесте сложил руки на груди и уставился на него умоляющими глазками.
- Эээ… - с трудом выдавил Кангин. – Ну раз Итуки обещал…
- Да-да-да! – закивал головой Кюхен, обнял его за шею и прижался к нему. Робко взглянул из под ресниц, тепло улыбаясь губами, по которым он только что провел блеском. – Что я сейчас должен делать?
Кангин автоматически обнял его за талию, привлекая к себе. Предвкушение чего-то нового вскружило ему голову, и он стал неистово целовать его. Кюхен целовал его в ответ, отступая к кровати до тех пор, пока не упал, не отпуская Кангина из своих объятий. Тот упал сверху, и Кю нетерпеливо заерзал под ним, сжимая коленями его бока.
***
Все еще пребывая в шоке от предложения Кюхена переспать с ним, якобы чтобы он научил его «искусству мужской любви», а затем сделать это втроем с Кангином, Итук открыл дверь и застыл в проходе. В комнате, на кровати, вернее, на голом Кюхене, лежал его Кангин, тоже совершенно голый, и исступленно его целовал.
Итуку показалось, что это какой-то дурной сон.
- Кангин аа, - растерянно выдал он, и только тогда эти двое соизволили обратить на него внимание. – Что здесь происходит?
Кюхен потянулся, что-то прошептал на ухо Кангину, неприлично хихикая. Кангин рассмеялся, встал и подошел к Итуку, взял его за руку.
- Все, что захочешь, сердце мое, - обхватил его за предплечья и сполз по нему вниз. Жадно обхватил его бедра и, зажав зубами язычок молнии, расстегнул его ширинку. Уткнувшись головой в живот оторопевшего Итука, осторожно вытащил его член и провел по нему кончиком языка. Медленно, явно наслаждаясь чуть солоноватым вкусом, вдыхая его запах… божественно.
Кюхен, с торжествующей улыбкой глядя на Итука, лениво потянулся, встал с кровати и подошел к ним. Втащил их обоих в комнату и закрыл дверь. Присел на колени рядом с Кангином:
- Что мне делать, хенг?
Итук продолжал стоять в прострации, не понимая, что происходит… вернее, понимая, что происходит и что сейчас будет, но явно не согласный и возмущенный, и все же, тем не менее, позволил Кангину содрать с себя штаны. Кюхен наклонился и сладострастно лизнул головку его члена:
- Так? - улыбнулся Кангину, невинно хлопая ресницами.
- Правильно, - Кангин начал облизывать и сосать член Итука, затем отпускал его и позволял Кюхену в точности повторять все то, что только что проделывал сам.
- Прекратите, - Итук попытался оттолкнуть их обоих, но его руки оказались тут же крепко зажатыми.
Ребята продолжали возиться с его членом, по очереди проводя кончиками языка по каждой впадинке и бугорку, смакуя его вкус и явно наслаждаясь его жалобными стонами и все учащающимся дыханием, целуясь между собой и похихикивая, передавая его член друг другу изо рта в рот.
Ладони скользили по его ногам и животу, заставляя выгибаться. Ноги дрожали, и Итук не выдержал – колени подогнулись, и он едва не упал, но Кангин успел вовремя подхватить его, и перенес на кровать.
- Я, - Итук, обнимая любимого за шею, попытался спросить Кангина, что тут происходит, хотя и так было понятно, что происходит. И почему тут Кюхен, хотя Итук и так знал, зачем и почему он здесь.
Но тут Кангин положил его на постель, а Итук окончательно запутался в собственных мыслях, поэтому решил плюнуть и отдаться настойчивым рукам Кангина, и уже потом выяснить, почему это Кангин надумал заниматься тройным сексом с Кюхеном? И все, что он мог сейчас, это только разрываться между желанием закрыть глаза и покориться, и желанием видеть, что эти двое сумасшедших будут делать дальше.
Поэтому он просто лежал на кровати - с раздвинутыми коленями - и ждал, что будет.
Кюхен сладко улыбнулся – поза Итука была слишком развратной для человека, который не хочет заниматься сексом втроем.
- Можно не только член сосать, но и облизывать и обсасывать яички, - неожиданно с умным видом заявил Кангин, устраиваясь между его ног. – Иди сюда.
Кюхен кивнул со счастливым видом и улегся рядом с ним, гладя Итука по ноге.
- Ладно, уговорили, но завтра я с вами разберусь, - заявил Итук, и Кюхен кивнул:
- Завтра. Но пока… я весь в твоем распоряжении, - решив, что слишком много болтает и так можно случайно оговориться об обмане, наклонился и коснулся губами его бедра с внутренней стороны.
Итук усмехнулся и полумстительно вцепился в его волосы, делая тому больно.
- Продолжай делать то, что тебе Кангин сказал.
- Вот так? - Кюхен нежно втянул в рот одно яичко, другой рукой постарался осторожно сжать другое, лаская.
- Больно, - Итук недовольно нахмурился, и Кюхен улыбнулся глазами, пальцами поглаживая пушистую кожу.
- Дай я, - Кангину не особо понравилось, что Кюхен обсасывает яйца его Итука, поэтому он извернулся, подвинув его ногу, и, склонившись, медленно провел языком по стволу его члена, нежно поцеловал головку. Погрузил его в рот целиком и принялся ритмично сосать.
- Оххх, - Итук застонал, выгибаясь: это были непередаваемые ощущения: Кангин, зная все его тело до самых мелочей, умел делать это так, как никто другой. Кюхен же лизал и покусывал бархатистые яички. Время от времени они вместе проводили языками по всей длине его вздрагивающего члена и, встречаясь на самом кончике головки, целовались, облизывая нежную расселину, но едва Итук пытался кончить, Кангин подмечал это и чуть сильнее сжимал его яичко, не позволяя.
Итук стонал, умоляюще хныкал и выгибался, цеплялся пальцами за простыни, но не был в силах выдавить из себя ни слова, чтобы попросить прекратить его мучить.
Кангин наконец отпустил его член, предоставив Кюхену одному забавляться в паху Итука, достал смазку и щедро выдавил на пальцы.
- Гляди, - Кюхен послушно оторвался от обслюнявленного члена Итука, прижался виском к плечу Кангина, пытаясь отдышаться. Происходящее настолько превышало его мечты и ожидания, что он уже и представить себе не мог, что ожидает его дальше.
Кангин же тем временем широко раздвинул согнутые в коленях ноги Итука:
- Парня необходимо подготовить, чтобы ему было не слишком больно. Видишь? Выдавливаешь побольше смазки и просовываешь один палец. Смотри внимательней.
Скользкий палец мягко скользнул в узкую дырочку, и Итук застонал, кусая костяшки рук. Он чувствовал на своих бедрах горячее дыхание и жадные взгляды двоих парней, которые внимательно, совершенно бесстыже рассматривают его там, внизу.
- Прекратите! – всхлипнул, горя от стыда, но никто не обратил внимания на его просьбу. Наоборот, когда он попытался прикрыться руками, их небрежно откинули:
- Итуки, солнышко, ты же не хочешь, чтобы я связал тебе руки? – голос Кангина был ласковым, но Итук знал, что он, не раздумывая, выполнит свою угрозу.
- Можно я? – Кюхен с горящими глазами следил за пальцем Кангина, ритмично двигающимся внутри тела Итука.
- Давай, - Кангин кивнул, даже не думая вытаскивать свой.
Кюхен подтянул колени под себя, пытаясь сжать свой чрезмерно возбужденный член между ногами и животом, прикусил нижнюю губу, стараясь дышать глубже, чтобы не кончить самому, и осторожно погрузил в Итука один палец, наслаждаясь тем, как сильно стиснулись его мускулы вокруг его пальца, и чувствуя палец Кангина.
- Вместе…
Кюхен понял, что Кангин имел в виду, и начал двигать пальцем в унисон с ним.
- Добавляй второй…
Кюхен не понял, кто застонал от этого громче: он или Итук. Но он добавил второй палец, продолжая ритмично двигать.
- Постарайся расширить.
- А? – во рту Кюхена пересохло, он плохо соображал, мечтая поскорее оказаться там не пальцами, а членом, исходящим смазкой, из-за чего между бедер и животом Кюхена, сжавшегося от напряжения в комочек, было совершенно мокро.
- Раздвинь пальцы внутри него. Не бойся, сейчас ему уже не больно. Или добавь еще палец, - голос Кангина звучал хрипло, и говорил он тяжело, прерывисто дыша в ухо Кюхену. – А здесь – простата, - погладил подушечкой пальца глубоко внутри тела Итука, и Итук закричал, выгибаясь от наслаждения.
- О господи! - Кюхен был шокирован подобной реакцией. – Где? – просунул палец глубже, стараясь коснуться там, где касался Кангин. – Здесь?
Кангин не успел ответить, потому что Итук снова закричал и так сжал его пальцы своими мышцами, что Кю понял – он нашел.
- Ох… это волшебно… - пораженно прошептал Кю, и Кангин рассмеялся.
- Это действительно так. Когда будешь трахать его, постарайся коснуться этой точки своим членом.
Перед глазами Кю потемнело от такой перспективы, и он чуть не кончил.
Сейчас он будет внутри Итука. Сейчас он будет трахать Итука.
О боги, сколько он мечтал об этом. И мечты сбываются – надо только бороться!
- Я готов!
Кангин рассмеялся над подобной его готовностью, но отодвинулся.
- Подними ему ноги и положи себе на плечи: так вам обоим будет удобнее.
Кюхен кивнул, наклоняясь над Итуком. Прошептал:
- Туки… так мечтал об этом… теперь ты мой, - закинул его ноги повыше.
Итук попытался оттолкнуть его, возмутиться, чтобы они не смели использовать его словно анатомическое пособие, но Кюхен властно поцеловал его в губы и сразу же, полностью вошел в него.
С удовольствием проглотил его стон и замер, чтобы дать ему время приспособиться к вторжению – он заслужил этот стон. Он владел Итуком, и в данный момент гордый хенг, отвергший его предложение, принадлежал ему полностью.
- Мой, - прошептал в рот Итука, и качнулся, собираясь выйти из него, чтобы трахнуть его как следует, как:
- Не двигайся, - Кангин положил широкую ладонь ему на спину. – Замри, - хмыкнул. – Помнишь, чему я только что научил тебя? Теперь пройдешь этот материал на практике.
- Что? – Кю не понял, что Кангин сказать, но сразу же понял его действия. Скользкий палец скользнул по его ягодицам и без всякого предупреждения проник в его анус. - Ахххх… Кангин аа!
- Теория не может обходиться без практики, - Кангин усмехнулся, начиная двигать внутри него пальцем.
Кю едва не кончил, но Кангин сжал его яичко:
- Теперь ты понял, как задержать оргазм, верно? – куснул его за мочку уха.
- Оххх, - Кю мог только стонать.
- Прекратите немедленно! – Итук попытался шлепнуть кого-нибудь, но Кангин перехватил его руку.
- Я люблю тебя, Туки. И я буду в тебе через Кюхена… Ты чувствуешь меня? – и вошел в Кюхена.
Тот закричал, впиваясь ногтями в ноги Итука и входя в него до конца, так плотно прижавшись к его нежным ягодицам, что чуть не отдавил себе яйца.
- Кангин аа, - голос Итука сразу же стал мягким и покорным, несмотря на хрипотцу.
Кю было больно и восхитительно прекрасно одновременно, и он не знал, что лучше. И что он чувствует в этот момент – он просто не мог описать это такими банальными, пустыми словами, как хорошо, замечательно, супер.
Кангин властно сжал ягодицы Кю и стал яростно засаживать ему. Кангин просто вколачивался в него, безжалостно и грубо, словно действительно пытался пронзить Кю насквозь, чтобы добраться до своего Итука.
Все, что мог Кюхен в этот момент, это покорно подставляться Кангину и двигаться в такт тому властному ритму, который задавал Кангин. И все, что он видел, это как отчаянно быстро пульсирует синяя жилка на шее Итука, запрокинувшего голову - ему явно нравилось то, что с ним делали его донсенги, и он похотливо насаживался на его член.
Похоть управляли ими троими в тот момент, и это был самый прекрасный момент в жизни Кю, и он закричал, кончая глубоко внутри Итука, сжимая Кангина и увлекая их обоих за собой.
Что ж, последнее слово, если можно так выразиться, все же осталось за ним.
Он без сил свалился на Итука и сразу же вырубился, не почувствовав, как Кангин стаскивает его с Итука, вытирает его член и аккуратно укладывает на краю постели. После чего помог подчиститься Итуку.
- Тебе было хорошо? – он легко коснулся губами губ своего любимого хенга, и тот с трудом поднял руку, погладил его по щеке.
- Я люблю тебя, и мне с тобой всегда хорошо… даже если ты притаскиваешь в нашу постель кого-то другого, - закрыл глаза и сразу же заснул.
- Я притаскиваю? – Кангин озадаченно нахмурил брови, грозно взглянул на Кюхена, оказывается, обманувшего его, но тот спал так мирно, и с таким счастливо-умиротворенным выражением лица, что в этот момент был похож на невинного ангелочка.
Кангин рассмеялся, пообещав себе отшлепать Кюхена потом, прижал к себе Итука и заснул.
Завтра разберемся…

ну нет у мну фотки ни Кюхена, ни Кангина... зато есть маленькая фотка моего ангелочка

@темы: SuJu, k-pop, фики

Название: Все еще нету названия...
Fandom: J-pop, Джанниз бойз
Paring: это кусочек чисто про ПиКаме
Rating: R Пи оказался большим извращенцем, чем я ожидал, и на одних поцелуйчиках останавливаться не пожелал
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: ПиКаме во время Нобуты
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

я делаю новую запись потому, что хочу побольше картинок с ПиКаме
Начало

читать дальшеНу почему я не умею описывать накал страстей? Почему у мну фики простые, как пять копеек: «Пришел, увидел, трахнул. Спасибо, что не изнасиловал»? И у мну совершенно не прорисовывается характер Пи!
***
Каме искренне не понимал, чем он так прогневил Небеса или Джанни-сама, что его поставили в один проект с Ямашитой Томохисой – этой занозой в заднице!
Больше, чем Пи, во всем агентстве Каме ненавидел, наверное, только Коки Танаку.
Каме понимал, что он срывает съемки, потому что никак не может расслабиться и отдаться своей роли изо всех сил, Пи же продолжал всячески издеваться над ним и доводить до белого каления: похоже, это доставляло ему искреннее удовольствие.
И Каме не сдержался. Вернее, он подошел к Пи и сдержанно попросил его встретиться и поговорить. Пи окинул его своим насмешливым взглядом и предложил пойти куда-нибудь после работы.
Каме не хотел в караоке, но согласился, потому что отдельная кабинка предоставляла хоть какую-то возможность поговорить наедине и не рисковать быть услышанными нежелательными ушами, если дело дойдет до ссоры.
А в том, что дело дойдет до ссоры, Каме практически не сомневался.
Но все равно был полон решимости выяснить все до конца.
Пи с внимательной, слегка покровительственной улыбкой оглядев его, сам сделал все заказы, что Каме оставил без внимания: он не собирался пить. Он собирался поговорить.
Но разве можно говорить с человеком, который смеется практически над каждым твоим словом, и предпочитает либо кататься от хохота по дивану, либо пытаться что-то петь в микрофон?! И на каждое его слово отвечает: «Расслабься, Каме-чан!»
«-чан?!»
И Каме не сдержался.
Он вырвал из рук Пи микрофон и отшвырнул его прочь:
- Ты хоть собираешься выслушать, что я тебе говорю?! Прекрати вести себя как свинья!
- Кон? – Пи чмокнул его в нос сложенным «кон-коном» Акиры Кусано.
Словно тьма застлала глаза Каме, и он накинулся на Пи с кулаками. Но тот продолжил издеваться над ним. Вместо того, чтобы драться с ним, Пи уворачивался от его ударов, отпрыгивал и только приговаривал:
- Давай! Еще! Давай!
Потом, когда Каме начал ослабевать, схватил его за руки, прижал к стене и поцеловал в губы.
Каме задохнулся от неожиданности. И ярость снова охватила его, придавая новых сил: он попытался заехать коленом Пи между ног, но тот явно ожидал такого удара и снова начал убегать от него, раззадоривая и вопя: «Спасите! Спасите!»
Каме кинулся за ним, дерясь, пока хватало сил. Но сложно драться с человеком, который не дерется в ответ, и злость начала выдыхаться, превращаясь в бессильные слезы ярости.
И тогда наступило самое удивительное. Ямашита обнял его за плечи, позволяя выплакаться, и Каме смутно слышал отдельные слова:
- Расслабься, мой хороший… Выплачься... Нельзя все держать в себе… давай, выплесни все… все будет хорошо, - и почему-то верил этим словам, чувствуя, как действительно напряжение понемногу покидает его.
***
Пи был доволен, как никогда. Когда он с вежливой улыбкой, но при том так, чтобы Каме не услышал его, сказал официанту, что, возможно, они подерутся, глаза парня широко раскрылись от удивления. И Пи поспешно попросил его не вмешиваться, пообещав оплатить весь ущерб в тройном размере.
Ему нужно было гарантированно безопасное место, чтобы наконец-то дать Каме возможность выплеснуть наружу все напряжение, которое он копил в себе в последнее время.
Пи видел, как напряжен Каме, и сходил с ума вместо него. Человек просто не должен так напрягать свои нервы и свою волю! В конце концов, никто не может быть непробиваемым до конца, и Каме может сорваться в любой момент. И это будет ужасно.
Лучше дать ему повод наконец-то сорваться.
И он всеми силами старался довести его, пока, в конце концов, взбесившийся Каме не накинулся на него с кулаками. Пи встретил его агрессию почти с облегчением.
Но этого было недостаточно, и он сделал то, что давно хотел.
Он поцеловал Каме.
Томохиса никогда не обманывал себя, всегда был честен с собой. И прекрасно знал, зачем дался ему этот Каме – такой забавный и смешной. И зачем он хочет помочь ему. И зачем постоянно задирает и все время хочет быть рядом с ним.
Никогда он не был ограниченным ханжой, не отворачивал лицо от однополых отношений, к этому моменту успев переспать со всеми, кто придерживался таких же свободных взглядов. И не собирался останавливаться, к слову сказать.
И Каме был его очередным… капризом, если можно так выразиться.
Ему было просто весело наблюдать за ним. Особенно сейчас. Как он взбесился! Пи хохотал, уворачиваясь от его ударов, предвкушая, каким он будет страстным в постели, и дожидаясь, когда он выдохнется. Дождался и просто крепко обнял его, гладя по медленно расслабляющимся плечам и спине, вслушиваясь в его всхлипы и шепча нечто успокаивающее, что только приходило ему на ум.
Дотащил до дивана и упал, не разжимая объятий.
Каме постепенно затихал, успокаиваясь и шмыгая носом. Потом совсем затих, но не пытался вырваться из его объятий, уткнувшись мокрым лицом ему в грудь.
Пи подозревал, что ему просто стыдно и неловко за свою истерику.
Что ж, он сам добивался этого. Поэтому он тоже молчал, продолжая гладить.
Затем дотянулся до столика: удивительно, что они не перевернули тут все вверх дном. Взял стакан колы со льдом и протянул Каме:
- Выпей.
Каме стакан взял, начал пить маленькими глотками, но продолжал избегать смотреть на него, и Томохиса ласково пробормотал:
- Прости… что заставил тебя сорваться. Но, честно признаюсь: я именно этого и добивался. Ты же совсем изводишь себя. Нельзя так… надо выплеснуться.
Каме хмыкнул и задал ожидаемый вопрос:
- Зачем ты меня поцеловал?
В ответ Пи слегка отодвинул его от себя, заставляя посмотреть на себя:
- Потому что любой психолог скажет тебе, что если девушка в истерике, ее надо поцеловать.
Каме возмущенно вспыхнул:
- Я не девушка!
Пи мягко улыбнулся:
- Это сути дела не меняет.
Каме растерянно захлопал ресницами, глядя на него недоверчивыми глазами, но Пи оставался серьезен.
- А?
Пи сложил пальцы и снова щелкнул его по носу:
- Кон!
Каме рассмеялся и снова прижался к нему, решив оставить все так, как есть, и не выяснять пока ничего: для его же измотанной психики, кажется, так будет полезнее.
***
С этого дня работа заладилась так, что режиссер и стафф просто диву давались. Ребята стали такими дружными, понимали друг друга на площадке с полуслова, везде ходили вдвоем, словно всю жизнь были лучшими друзьями.
По мнению Каме, Пи совершенно никого и ничего не стеснялся. У всех на виду он висел на нем, обнимал, тискал, тряс, заставлял кормить себя, расчесать волосы, почистить уши, сфотографировать, помассировать плечи, и спал у него на коленях, если выдавался пятиминутный перерыв. А когда никто не видел, Пи тайком целовал его запястья.
Каме действительно чувствовал себя девушкой, за которой ухаживают тайком ото всех, и возмущался по этому поводу, но Пи в ответ только строил невинные глазки, щелкал его по носу или капризно просил накормить его.
Один раз, когда Каме рассердился на него и отказывался разговаривать с ним, Пи засыпал его смс-ками с извинениями и своими фотками, где он строил умилительные рожицы, хотя сидел в другом углу комнаты. Когда Каме получил смс-ку и удивленно посмотрел на него, Пи состроил жалобное лицо.
Каме глубоко вздохнул и улыбнулся, показывая, что тот прощен, и Пи подлетел к нему, разлегся на соседних стульях и положил голову ему на колени.
- Акира хочет спать, - капризно заявил он.
- Ты слишком вживаешься в свою роль, - строго сказал Каме, не пытаясь спихнуть его.
- А ты – в свою!
- А? – Каме растерялся и задумался.
Ямашита, в отличие от своего героя, никогда не разбрасывался пустыми словами и замечаниями, и если он так сказал, наверное, что-то в его словах есть.
***
- Каме-чан, - Пи повис на его плечах, - нам предстоит два дня выходных. Что ты собираешься делать?
Казуя пожал плечом:
- Дома. Высплюсь, наконец.
- Никаких «дома»! Дома ты не отдохнешь! Надо по-настоящему расслабиться. Массаж, сауна, горячие источники. Как ты на это смотришь?
Каме слегка колебался. Звучало все это хорошо, но если они поедут туда вдвоем, пересудов не оберешься: они будут как парочка.
Видимо, Пи правильно растолковал его молчание, потому что добавил:
- Нас будет много, еще ребята из агентства присоединятся: Тома, Ре, Джин и еще кто-то. Я пока точно не знаю, кто, но сказали, что будет человек 10.
Каме напрягся, услышав имя Аканиши. В последнее время их отношения стали слегка натянутыми, и в этом, наверное, был виноват он сам: он перестал уделять внимание своему другу, занятый съемками и собственным проектом. А тот обижался на него, и справедливо, между прочим! Возможно, это будет отличным способом помириться и поговорить с ним?
- Ладно, - кивнул, и Пи просиял.
***
Если Каме и надеялся наладить отношения с Джином, то его ожидания оказались напрасными. Дело не задалось с самого начала, когда они, опоздав, приехали вдвоем на машине Пи. Но они были сразу со съемок, и никак не успевали заехать домой!
Каме пытался объяснить это Джину, но тот был слишком обижен, поэтому не желал его слушать. К тому же никто не ждал, что он приедет, поэтому и номер для него не был забронирован. Но Ямашита быстро решил этот вопрос, сняв отдельный от остальных двухместный номер, к тому же на другом этаже.
Доброты в глазах Джина от подобного заявления не появилось. Наоборот, он надулся еще больше и не желал разговаривать с Каме. Странно, что при этом он совершенно спокойно общался с Пи.
Каме считал его поведение детским.
И все равно он был благодарен Пи за то, что тот вытащил его сюда. На массажном столе он расслабился настолько, что с трудом встал, когда его время истекло, а потом долго лежал на полу, рядом с бассейном, куда его приволок Пи, не в силах пошевелить ни одной своей конечностью. Так и пролежал бы, наверное, если бы не двое придурков, которые, схватив его за руки-ноги, не скинули в воду.
После этого Каме как будто проснулся: непринужденно болтал с ребятами, громко смеялся, время от времени ловя на себе удивленные взгляды, но не придавая этому абсолютно никакого значения. Он словно вырвался на свободу, и теперь все давалось ему легко и просто: и общение с другими ребятами из агентства, и работа, и вообще, все на свете.
Иногда он ловил и одобрительные взгляды Пи, и недовольные – Джина.
«Не сегодня», – решил он. Не надо пытаться выяснять отношения с Джином на виду у всех: тот только рад будет закатить театральную истерику – Каме хорошо его знал. Потом, когда все более-менее уляжется, и у него будет больше времени на личную жизнь.
Джин – его друг. Он его поймет.
Должен понять.
***
После сытного ужина ребята перебрались в один номер, чтобы заняться главной «расслабляющей» программой на вечер. Пи, который весь вечер держался подальше от Каме, словно предоставляя ему возможность самовыразиться, и лишь следил за ним глазами, теперь уселся рядом с ним, не стесняясь.
И ему, кажется, было все равно, где они: на съемочной площадке Нобуты, или в кругу ребят из агентства: Пи висел на нем, как ни в чем ни бывало.
Вначале Каме напрягся, но, увидев, что никто не удивлен подобным поведением Пи, начал понемногу расслабляться.
Кроме Джина, конечно же, который снова надулся и смотрел на них так, словно они предали его. Но Каме решил, что выяснит отношения с Джином после. Поэтому он просто позволил Пи валяться на своих коленях, мягко, скорее по привычке, перебирая его волосы.
Иногда Пи приподнимался на локтях, чтобы сделать глоток пива, и выглядел абсолютно счастливым. Хотя Каме был благодарен уже за то, что сегодня он не лез к нему с поцелуями.
После нескольких бутылок пива ребята расшумелись, всех потянуло на безумства. Каме тоже чувствовал, что и море ему по колено, поэтому он, не задумываясь, согласился играть в бутылочку, когда его позвали.
- Правила простые! – заявил Ре, - тот, на кого укажет бутылочка, целуется с тем, кто бутылочку крутил. Потом осаленный снова крутит бутылочку и целуется со следующим!
- Каме-чан не будет играть в такие дурацкие игры! – Джин впервые за весь вечер признал, что Казуя был здесь.
Ребята в легкой растерянности переводили взгляд с Каме на Джина и обратно на Пи. Каме нахмурился: ему не нравилось, что кто-то пытается решить вместо него, что ему стоит делать, а что – нет.
Да, раньше Джин всегда решал за него, но сейчас он этого не хотел. Он устал быть под чьей-то опекой, и ему хотелось самостоятельности. И он напряженно ждал, что скажет Ямашита, и если… он тоже… как и Джин…
Но тот лежал на его коленях с таким видом, как будто важнее этого занятия ничего на свете не было. И говорить что-либо явно не собирался.
Каме мысленно поблагодарил его и просто сказал:
- Я бы не отказался.
- Ну и ладно! – Ре взял бутылочку и резко крутанул: - Я начинаю!
Конечно же, Каме был пьян. Да еще в стельку, по всей видимости. Иначе как объяснить то, что ему было так весело? Раньше он и представить себе не смог бы, что вид двух целующихся парней так возбудит его.
Или все дело было в том, как они это делали?
Никто никого не стеснялся. Даже Джин, слегка дувшийся в начале, оттаял и с удовольствием принял участие в игре, забыв о Каме и целуясь со всеми, на кого укажет бутылочка. Конечно же, Каме знал, что его друг был красивым – других в агентство просто не брали. Но он и предположить не мог, что вид его друга детства, целующегося с другим парнем, настолько понравится ему.
Пи вставал с его колен только один раз: чтобы поцеловаться с Джином, когда его бутылочка указала на него, затем сам повернул бутылочку и с удовольствием поцеловался с Икутой.
Каме краснел, смеялся, но оторвать взгляд от них просто не мог.
И только он лег обратно, как Тома повернул бутылочку, которая указала на Каме.
Во рту мгновенно пересохло, лицо обдало жаром, и Каме слегка растерянно уставился на Икуту. Только что море было ему по колено, и он был готов, казалось бы, расцеловать любого, но когда дело дошло до главного, он испугался.
- О, - только и смог выдавить с трудом.
- Каме-чан! – ослепительно улыбнулся Тома, приподнявшись на колени, чтобы подползти к нему.
Пи приподнялся на локтях, увидел, что творится, и, со словами:
- Прости, друг, но я так давно мечтал об этом, что просто не могу уступить тебе, - уселся на колени Каме, лицом к нему, обхватил его лицо руками, и поцеловал в губы.
Такого от Пи Каме точно не ожидал.
Или ожидал, но только очень-очень глубоко в душе. С тех самых пор, как Пи почти признался ему, что что-то испытывает к нему.
Уши словно заложило ватой, и где-то далеко он слышал дружный смех ребят и возмущенные вопли Томы, которого обставили. И Пи так напирал на него, целовал так жадно, почти сразу же просунув язык между разом ослабевших губ Каме, что тот не выдержал его напора и упал на спину, вызвав еще один дружный хохот.
- Валите в свою комнату, извращенцы! – «обиженный» Икута, хохоча, шлепнул Пи по спине, но Пи словно не слышал его, увлеченный своим поцелуем.
Он действительно давно мечтал об этом. Пожалуй, слишком давно. Еще никто на свете так долго не отказывал ему, держа на расстоянии и старательно делая вид, что не понимает его весьма прозрачных намеков.
Впрочем, может быть, что и не делая вид. За время более близкого общения с Каме Пи понял, что тот весьма честен и прямолинеен, и действительно мог не понять, о чем ему сигналит друг.
Ну что ж, сегодня ночью он не отвертится.
И Пи продолжал целовать его, пока Каме под ним не начал задыхаться и трепыхаться, намекая, что ему не хватает воздуха.
И только тогда он отпустил его. Поднялся с пола и протянул руку Каме.
- Мы пойдем! – громко заявил он, и весь красный от смущения Каме принял его руку. Все, что он хотел в этот момент – оказаться подальше от любопытных взглядов.
- Валите!
- Тома! Крути еще раз!
Икута взял бутылочку, и Каме поспешно выскочил из комнаты. Пусть все думают, что они с Пи пошли трахаться в свою комнату – все равно! Лишь бы подальше отсюда!
К тому же, в глубине души Каме признавал, что и не прочь бы сегодня… ему было любопытно, каково это будет… и если Пи действительно… Дальше думать было очень стыдно, и Каме покорно позволил Пи втянуть себя в лифт, где тот снова накинулся на него с поцелуями. Прижался всем телом, зажав к стене, и Каме чувствовал, что тот действительно возбужден.
«А если здесь есть камеры слежения?» - паническая мысль заставила его попытаться оттолкнуть Пи, но тот перехватил его руки, поднял над головой и прижал к стене, продолжая целовать его шею.
- Пи, - Каме казалось, что он умрет от стыда, но тут, слава богу, лифт приехал, и дверца раскрылась.
- Умгу, - Пи схватил его за руку и потащил за собой.
Ноги не слушались Каме, и он бы давно упал, если бы не настойчивость Томохисы. Наверное, он плохо понимал, что именно происходит, да и не желал особо понимать, предпочтя на этот раз предоставить все на волю судьбы. Будет, так будет – он не будет жалеть об этом утром.
Наверное.
И хотя было слегка страшно и стыдно, возбуждение и алкоголь перебивали все остальные чувства, и он позволил Пи толкнуть себя в номер. Он не понимал, как можно целоваться и раздеваться одновременно, но именно это они и делали, пока не оказались совершенно голыми.
Благодаря все Небеса, что Пи не включил свет – света уличных фонарей было вполне достаточно, чтобы различить, что где стоит в номере - Каме добрался до кровати, быстро скинул покрывало и юркнул под одеяло.
Пи лег рядом с ним, и Каме обнял его, одновременно укрывая. Задрожал, почувствовав, как к нему прижимается горячее, обнаженное тело. Пи лег на него сверху, и Каме чувствовал, как смазка, сочащаяся из члена Пи, размазывается по его животу, когда он покрывал поцелуями его лицо, шею, плечи. Каме задыхался под таким напором, чувствуя, как возбуждение и алкоголь лишают его последних остатков разума, застонал, невольно, почти инстинктивно раздвинув ноги и обхватив ими Пи.
Он знал, что сейчас будет. Конечно знал: не вчера же родился. И знал, что будет больно, и предполагал, что будет хорошо, и ему понравится. Но чего он не мог предугадать, так это того, как напряжется спина Пи под его ласкающими ладонями, и тот приподнимется над ним, опираясь руками на подушках.
- Каме-чан…
- Ммм, - Слова? Нет! Они сейчас были просто недоступны Каме. Все, что он мог в данный момент – это только стонать от удовольствия и прогибаться под Пи, предоставляя ему возможность делать с его телом все, что тот захочет.
И Каме обнял его ногами за талию, пытаясь привлечь к себе и продолжить.
- Подожди, - Пи одной рукой ухватил за его ногу, заставляя отпустить себя, и лег рядом с ним. Обнял, прижал к себе, поцеловал в плечо.
Каме растерянно замер, не понимая, что он сделал не так. Может, он был слишком бесстыжим, предлагая себя?
Краска хлынула в лицо, и он снова поблагодарил всех богов, что в комнате было темно.
- Ммм, - попытался встать. Уйти. Неважно, куда, лишь бы подальше от Пи.
Но тот только крепче обнял его и прошептал.
- Я не хочу, чтобы это у нас произошло случайно, по пьяни. Не хочу, чтобы ты, проснувшись завтра, пожалел о том, что сделал. Не хочу, чтобы для тебя это было просто так. Для меня это слишком важно, понимаешь? – приподнялся на локтях, в темноте пытаясь вглядеться в лицо Каме.
Тот замер, не зная, что сказать.
Он правда хотел сделать так, чтобы в случае чего все случившееся можно было списать на «по пьяни, один раз». Но то, что сейчас делал и говорил Пи…
- Я…
- Не надо, - Пи ласково коснулся его губ.
Но Каме решил не сдаваться: он же чувствовал, как Томохиса был возбужден! К тому же он был совсем не уверен, что сумеет продолжить, если будет трезвым. Поэтому он просунул руку между их телами и осторожно коснулся его члена.
Пи со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы и перехватил его руку, отдирая от себя.
- Не надо. Я не переживу, если ночь будет чудесной, но назавтра ты отвернешься от меня.
Каме покорно промолчал. Затем отвернулся и сжался в калачик.
- Для меня это правда очень серьезно, Каме-чан, - Пи, словно извиняясь, поцеловал его в плечо, и Каме кивнул в темноте. Он был слишком растерян, чтобы что-то отвечать сейчас.
К тому же голова отказывалась соображать.
И он просто закрыл глаза, стараясь заснуть.
***
Дальше я застрял... и уже который день не могу шагнуть дальше.... потому что Пи требует секоса с Каме, Коки бурно возражает, а Каме молчит, как партизан...

@темы: pikame, фики, j-pop

голова уже дурная... Просто отвлекся от работы на полчаса, так что не ругайтесь

Название: Мне по ночам не спится...
Fandom: J-pop, Kat-tun
Paring: КоКаме
Rating: Gen
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: Ночной разговор по телефону... Стихи не мои! Основано почти на реальных событиях
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

читать дальшеНастойчивый телефонный звонок вырвал Каме из сна. Он с трудом оторвал голову от подушки и потянулся к мобильнику: было два часа ночи, и звонил Танака.
Каме безропотно поднял трубку: не умел он игнорировать звонки Коки, когда бы он ни звонил.
- Не спишь? – в голосе Коки было столько надежды, что Каме хрипло выдавил:
- Нет.
Нет, он бы сказать «Да», но тогда бы Коки кротко извинился и пожелал бы ему спокойно ночи. Да еще с такими извинениями, что сон улетучивался мгновенно, а Каме еще час лежал, ворочаясь с боку на бок и гадая, что хотел сказать ему Танака.
- Хорошо! – голос Коки сразу стал счастливым, и Каме практически увидел перед собой его лицо. – А что делаешь?
- Только лег.
- Каме-чан! Тебе раньше надо ложиться! Ты практически не высыпаешься! – в голосе Коки была такая искренняя забота, что Каме заржал, но не стал напоминать, по чьей вине он не высыпается.
- Ладно, буду. А ты че делаешь?
- Да мне не спится, - Каме представил, как Коки понурил голову. – выпил бутылку пива, чтоб в сон потянуло. И захотелось поговорить.
- Прекращай со своими бутылками на ночь: алкоголиком станешь!
- Еще чего! Итальянцы так делают, и ничего! Ни одного алкоголика!
Каме снова захохотал:
- А ты откуда знаешь?
- Знаю…
- И че не спишь? Все думаешь о своей пассии? – маленький укол ревности. Но не всерьез. Каме ревновал Коки, который уже который месяц прожужжал ему все уши своей новой, таинственной любовью, просто как друга.
- Умгу, - Коки глубоко вздохнул. Жалобно выдал: - Знаешь, как я хочу, чтобы ты был рядом со мной? Мы могли бы жить вместе.
Каме тихо рассмеялся:
- Зачем я тебе? Ты лучше признайся своей девушке. Я не думаю, что она отвергнет твои чувства, ведь ты такой замечательный.
- Правда? – Коки обрадовался, словно маленький ребенок.
- Конечно!
- Скажи еще что-нибудь про меня?
Каме представил, как Коки умилительно хлопает ресницами, наклонив голову набок.
- Ммм… ты добрый… Ты самый лучший на свете друг. А еще ты очень заботливый и умный, и той девушке очень повезло.
- Ты правда так думаешь?
- Конечно.
В трубке повисло молчание. Затем Коки робко выдал:
- А я стихи только что написал. Про любовь.
- О! Ей?
- Ммм… ну типа того…
- А мне прочтешь?
- Конечно! Я ради этого и звоню!
Каме рассмеялся:
- Я весь внимание!
- Не смейся! Это на самом деле очень тревожные стихи!
- Какие?! – Каме заржал во весь голос.
- Прекрати ржать, Каме! Это правда очень глубокие, душевные стихи.
- Ладно, ладно! – Казуя пытался сдержать смех, но просто не мог. Тревожные стихи про любовь?! Только Коки может выдать такое! – Я весь внимание!
- Ок, - Коки прочистил горло и торжественно начал: - Мне по ночам не спится…
Но Каме не выдержал и снова заржал.
- Каме-чан! – возмущенно заорал Коки. – Ну че ты ржешь?! Это же душевные стихи про любовь!
- Прости, прости! Просто скажи, которую по счету бутылку пива ты пьешь?
Коки помолчал секунду, потом выдал:
- Четвертую. Но дело не в этом! Эти стихи просто изнутри вырываются. Из сердца, понимаешь?
- Умгу, - Каме покивал головой, словно Коки мог его видеть, отчаянно пытаясь не заржать снова.
- Из души. Я не хотел их писать. Думал не писать, но не могу. Это моя душа, понимаешь, Каме-чан?
- Да, да, Коки, понимаю. Продолжай.
Коки снова прочистил горло, сделал глоток и торжественно начал с начала:
- Мне по ночам не спится
Все думаю о нем…
- Стоп, стоп! – Каме снова заржал, - Почему о нем-то?
Коки замешкался: не мог же он сказать, кому именно посвящены эти стихи. Достаточно того, что он читает их адресату:
- Ну… Понимаешь… я как бы пишу от имени девушки, - «Тупая отмазка!!!», - с отчаянием подумал про себя, но Каме ничего не заподозрил, продолжая смеяться.
- Ладно, продолжай!
Но Коки решил начать сначала. Для полноты картины, так сказать:
- Мне по ночам не спится:
Все думаю о нем,
Мне на кровати не лежится:
Мечтается о всем
Закрыв глаза я вижу
Его черты лица
Заткнув я уши слышу
Его речи слова
Каме не выдержал и начал ржать уже на четвертой строчке, но Коки решил не обращать на это внимания, решив дочитать до конца.
- Ну как?
- Замечательно! – Каме ржал как ненормальный, и Коки думал, что это – самые лучшие его стихи, раз заставляют Каме так смеяться.
- Ты заметил, что в стихах много ошибок?
- О да! – Каме начал задыхаться от смеха: слезы текли из глаз – давно он так не смеялся.
- Понимаешь, в стихах грамматика совсем не важна! Мне это один литературовед объяснил!
- Какой, - слова давались с трудом: смех душил, не позволяя выдавить ни слова: - такой литературовед?
- Не важно! Важно то, что в стихах отражаются наши чувства! Каме-чан?
- О да! – Каме с трудом успокоился, но все еще продолжал всхлипывать.
- Они, конечно же, еще не обработанные до конца…
- О да! – Каме снова рассмеялся.
- Ладно, Каме-чан, спи давай! Завтра рано вставать… Тебя разбудить?
- Умгу, - Казуя все еще продолжал широко улыбаться: он привык, чтобы каждое утро его будил звонок Коки. – Оясуми, кои.
- Оясуми, кои, - Коки широко улыбнулся. Ему нравилось слышать это слово от Каме, даже если он произносил его в шутку.

@темы: kokame, фики, j-pop

Хочу сохранить ссылки Просто задал в Гугл tanaka koki wallpapers 1, 2, 3,
В результате у мну на рабочем столе лежат эти обойки


Спешл фо Skela_a Волосатые?! Ниипёт!!!
читать дальше

И кто его одевал? Кто стилист?! Я был так счастлив: я не видел раньше этих фоток...
читать дальше
Все равно я люблю Каме

@темы: pikame, kokame, j-pop

А да! Конечно нерейтинговая пвп-шка может быть! Написать всякую дребедень про то, как мальчики трахались, но исключительно высоколитературными выражениями, типа игрищ двух рыбок в пруду, нефритовых мечей и яшмовых пещер, а потом гром и молнии, и золотой дождь оросил влажную землю
Нет, это не зоофилия! Все невинно: я же не извращенец, в конце концов

@темы: я

.NirVanKa., это еще не взятка! Взятка будет потом, рейтинговая pwp-шка, как и обещал

Название: Может, че и придумается по ходу написания, но пока в голове пусто
Fandom: J-pop, Джанниз бойз
Paring: Только намеки! На АКаме, ПиКаме и КоКаме
Rating: Пока что только PG-13, потому что мой Пи-чан твердо намерен поцеловать Каме, а как поступит в дальнейшем Коки – я не знаю! Но Джин точно не посягался на невинность гневливой прынцессы Но Коки всю ночь твердил мне, что пригласит Каме на свидание таким хитрым способом, что Каме точно не откажет, и даже в голову ему не придет ни в чем заподозрить Коки. И после снов, которые показал мне Коки, я с ним полностью согласен
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: Это как в реклам про Мамбу: "Джин любит Каме!" "Пи любит Каме". "И Коки тоже любит Каме!" "Все любят Каме!" А из-за угла недовольный Каме: "А Каме ненавидит всех!"
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

И!! народ!!! Как зовут сестру Джанни Китазавы?

если и после этого мну назовут извращенцем... я уже не знаю, что мне делать!Когда Танака Коки узнал, в одну группу с кем его определили, то «гнев», «ярость», «разочарование» – слишком слабые слова, чтобы описать чувства, охватившие его в тот момент. Но он сумел сдержать себя в руках. Его еще пытались успокоить тем, что это – всего лишь временная группа, которая будет на подтанцовках у популярных КинКи Кидс.
Плохое утешение, но он все же сумел сдержать себя в руках, не закатив скандал перед менеджментом. За неумеренное и несвоевременное честолюбие могли и выгнать.
Но… когда он пришел в тренировочный зал, первым, что он увидел, была страшненькая мордочка Каменаши Казуя, который о чем-то трепался со своим извечным спутником – Аканиши Джином. «Подобрали голубятню на подтанцовке голубятни». Возможно, мысль был и не совсем такой. Или была такой, но на самых глубоких уровнях подсознания, но именно Каменаши – с его слишком огромными, оттопыренными ушами, которые не скрывали волосы, огромным подбородком, огромным ртом и просто огромнющими глазами, такими несовместимыми на его маленьком лице, вызвал темную волну ярости, которая маленьким ураганом взвихрилась внутри него, поднялась вверх и ударила в голову.
Не контролируя себя, он подскочил к этим двоим и издевательски протянул:
- Каменаши Казуя – уродливенькая девочка Джанниз. Кому пришлось тебе дать, чтобы и тебя взяли в лучшую подтанцовку на свете?
Каме вспыхнул, покраснел и мгновенно накинулся на Коки с кулаками: он терпеть не мог, когда его обзывали девчонкой. Что дальше сказал Коки, он не совсем понял, но этого было достаточно.
- Как ты смеешь обижать Каме-чана?! – у Джина тоже была превосходная реакция, и он тоже накинулся на Коки.
- Двое на одного! – Накамару, у которого тоже, честно признаться, чесались руки, с удовольствием влез в драку.
- Прекратите немедленно! – Уэда, которого назначили лидером этой банды сумасшедших, ограниченных и тупых остолопов, с гневом смотрел, как они подрывают его авторитет. – Кому сказано, прекратите! – Оглянулся по сторонам и увидел Джунно – шестого участника их так называемой группы, и приказал ему: - Чего стоишь? Разминай их! – и сам полез в гущу, щедро, направо и налево раздавая тумаки.
Уэда не любил драться, но никогда не отказывался от драки: уж слишком часто ему приходилось доказывать, что за обманчивой, хрупкой, несколько девичьей внешностью скрывается парень.
Джунно так и стоял в ступоре, когда в зал вошли КинКи.
- Это что еще за безобразие!
Семпаям только с помощью стаффа удалось растащить драчунов, после чего Цуёши, с молчаливого одобрения Коичи прочитал им длинную лекцию о правилах поведения.
***
Джанни Китазава во всем полностью и безоговорочно доверял своей сестре, и по всем важным вопросам агентства советовался именно с ней.
И естественно, что с вопросом о беспокоившей его новой группе Кат-тун он пошел именно к ней.
Но сестра, позволившая совьему любимчику Цуеши набрать себе подтанцовку из лучших танцоров среди джуниоров, в свое время лишь беззаботно отмахнулась от него: мол, не мешай моим любимым КинКам.
Потом, когда дерзкие и непокорные Кат-тун разругались с ее КинКами, она, недолго думая, отдала их в подтанцовку ТаккиТсу.
Джанни подозревал, что это была маленькая женская месть с ее стороны за то, что ее любимчик Такки ослушался ее и настоял на дуэте с Тсубасой. Но, как ни странно, Такки удалось обуздать этих мальчишек. Видимо, сестра знала, что делала, когда так выделяла Такки среди остальных сверстников.
***
Когда Каме в поисках Джина вошел в зеркальный зал для тренировки танцев, там уже сидели Джин с Ямашитой Томохисой, Икутой Томой и другими ребятами. Которых он не знал.
Каме стушевался и застрял в дверях, не зная, то ли позвать ему Джина, которому, несомненно, было так весело среди друзей, или тихо уйти.
Сам он никак не мог заставить себя непринужденно подойти и влиться в толпу, как на его месте сделал бы любой Джанниз-бой: он был слишком стеснительным и закомплексованным – ему, с его такой заурядной внешностью – было так далеко до этих ярких, веселых и красивых.
Он уже хотел уйти, но, видимо, слишком долго протоптался в дверях. Он уже даже повернулся спиной, когда услышал сзади издевательский голос Ямашиты:
- Гляньте-ка, кто надумал к нам присоединиться!
Каме хмуро обернулся через плечо, пытаясь одновременно уничтожить взглядом Пи и отыскать Джина.
Тот сидел, как нив чем не бывало, и тоже лыбился. Ну да! Это же не безвестный Танака Коки, а его лучший друг – он не будет заступаться за Каме.
И тут же одернул себя за эту мысль: пора прекращать прятаться за спиной Джина! Пора стать самостоятельным и показать всем, что его не просто так взяли в агентство!
Поэтому он медленно повернулся и надменно протянул:
- Вы - настолько жалкая кучка, что я передумал к вам присоединяться! – и даже слегка зажмурился от собственной дерзости. Он точно знал, что сейчас ему устроят знатную взбучку.
Но он так устал.
Устал подавлять в себе эти чувства: в школе, агентстве. Он не намерен терпеть эти оскорбления еще раз! И когда Пи вскочил с места и кинулся на него, Каме с каким-то облегчением побежал ему навстречу, чтобы вцепиться с ним в центре небольшой залы.
С огромным трудом их растащили в разные стороны, но пришлось потрудиться, чтобы оторвать цепкие пальцы Каме от Пи, который почему-то начал ржать. Если бы Пи не смеялся, растащить их было бы просто невозможно.
Джин выволок Каме в коридор и начал отчитывать его, но Каме резко оборвал его:
- Ты мне не указ! Не учи меня, как жить и как обращаться с людьми! – резко развернулся и ушел. Ему надоело все время прятаться за спиной Джина.
Раз уж он принял решение быть самостоятельным, прежде всего, видимо, свою самостоятельность ему придется доказывать именно Джину – своему самому лучшему другу.
Но Джин слишком опекал его, и пора было с этим тоже прекращать.
Он должен показать всем, чего он стоит.
Джин настолько растерялся от отповеди, устроенной ему обычно ласковым и таким послушным Каме, что остался стоять в ступоре, глядя ему вслед. Он так привык, что Каме всегда и во всем слушается его, бежит за ним, как собачка, преданно заглядывая в рот. За это Джин всегда заступался за него и защищал от всех. Опекал.
И обида начал медленно подниматься в нем. За что? Он не заслужил подобного отношения!
***
- Чем ты так обеспокоен, брат?
Сестра устроилась на подоконнике, глядя на мегаполис внизу и лениво стряхивая пепел в горшок с любимым кактусом Джанни.
Он нахмурился, но все же ответил:
- Акаме. Все говорят, что между ними происходит раскол, и драки стлаи чаще. Чем совместные прогулки.
- Волнуешься о своем фансервисе? – женщина продолжала отрешенно смотреть в окно, словно погруженная в собственные мысли.
Это не понравилось Джонни – ему казалось, что сестра не хочет помогать ему.
Но ее слова заставили его задуматься:
- Пусть они сыграют в одном сериале. Чтобы к началу сериала они изображали рассорившихся лучших друзей, которые к концу сериала снова станут лучшими друзьями. Они даже могут подраться на съемочной площадке, раз им так приспичило, - и женщина тихо рассмеялась.
Назавтра Джанни Китазава объявил, что Каменаши Казуя и Аканиши Джин исполнят главные роли во второй части сериала «Гокусен».
***
Сквозь опущенные ресницы Пи наблюдал за танцующим Каме. Хотя официально это называлось, что они с Томой Икутой ждут Джина, чтобы пойти вместе обедать, Пи, пытаясь не расхохотаться, наблюдал, как Каме сосредоточенно хмурит тонкие бровки, кусает губу и пытается отточить свои движения, не обращая внимания на подначки со стороны Коки.
О да! Пи очень даже понимал чувства Танаки: Каме был таким забавным, особенно когда злился, что поддевать и злить его, наблюдая, как он бесится, то краснея, то бледнея, было так увлекательно!
- Ты можешь хотя бы шевельнуть своей ногой? – Коки напирал на Каме, хотя тот делал все свои движения четко и даже, по мнению Пи, гораздо изящнее и грациознее, чем любой другой в группе.
Каме хмуро уставился на бесящегося Коки.
- Я все делаю правильно!
- Неправильно! – Коки схватил Каме за бедра и толкнул, заставляя сделать оборот.
Пи расхохотался и свалился на Икуту: О да! Он тоже не прочь полапать Каме за попу, особенно когда он так двигает ею!
Получив в награду за свой смех еще один ненавидящий взгляд со стороны Каме, Пи почувствовал себя невероятно счастливым, и показал ему язык.
Каме гордо отвернулся, всем своим видом показывая, что не поддается на подобные мелкие провокации.
Джин махнул рукой на репетицию и подошел к поджидающим его ребятам.
- Обедать? – те радостно закивали, и Джин обернулся к Казуе. – Каме-чан! Хочшеь пойти с нами пообедать?
Тот опалил его сердитым взглядом и мотнул головой. Пи готов был поклясться, что Коки так же, как и он сам, замер в ожидании ответа Каме.
Что ж, сегодня больше повезло Танаке.
Джин устало махнул рукой и, кивнув ребятам, первым вышел из зала. Каме все больше отдалялся от него, и он не понимал, в чем причина?
Каме же ненавидел всех на свете: Коки, который придирался к нему на пустом месте; Пи, который издевался над его неуклюжими попытками танцевать; а больше всех почему-то Джина, который бросил его ради этой сволочи и пошел с ним обедать, бросив в такой тяжелой ситуации!
Но он сам себе сказал, что он перестанет прятаться за спиной Джина и полагаться во всем на него! И он, стиснув зубы, продолжил репетицию, злыми глазами глядя на Коки, но при этом продолжая внимательно слушать его и стараясь повторить все движения так, как он показывает.
А Пи не сдержался и перед тем, как выйти из залы, подбежал к Каме и от всей души подарил ему подзатыльник: уж очень хотелось ему подойти к нему поближе, вдохнуть запах его пота и коснуться его.
***
- Твои любимчики совсем распустились! – Джанни гневно кинул папку на стол сестре.
- А что? – женщина невинно улыбнулась, стряхивая пепел в этот раз, слава небесам, в пепельницу.
- Этот твой Ямашита Томохиса! Его невозможно отогнать от Кат-тун! Он пропускает собственные репетиции, устраивает драки в чужой группе! Если он не возьмется за ум, я буду вынужден предпринять самые строгие меры!
Но его сестра лишь рассмеялась и выдала свой излюбленный вариант.
- Пусть он снимется в одном сериале с Каменаши-куном.
Джанни недоуменно уставился на нее:
- Ты хотела сказать с Акиниши-куном?
- Нет-нет! Именно с Каменаши-куном. И пусть сериал будет про двух парней, один из которых ненавидит другого, но в конце они станут лучшими друзьями.
Джани критически хмыкнул.
- Что-то в прошлый раз твой вариант с сериалом не выгорел. Акаме не подружились обратно.
- В этот раз все будет хорошо, поверь мне. И пусть выпустят совместный сингл саундтреком к сериалу. Дуэтом, - Джанни ненавидел ее покровительскую улыбку, но решил послушаться ее.
Дуэт – возможно, это хорошо.
К тому же сестра никогда не ошибалась, когда выбирала себе любимчиков.
- У тебя что? Новый любимчик?
Женщина развернула папку, которую кинул ей брат, ласково провела наманикюренным пальчиком вдаль выщипанной брови Каменаши:
- О да! И я уверена, что это – роскошный цветок, которому надо только дать шанс расцвести.
А вот ее деловому чутью и нюху на талант Джанни доверял безоговорочно.
***
дальше напишу потом, когда вернусь: мне пора бежать

Я решил, что самодовольная мордочка Пи, который добился-таки в конце концов своего, будет тут как раз уместна, ибо Коки пока в пролете

@темы: pikame, kokame, фики, j-pop

(искреннее возмущение) Я не извращенец!!!
Я просто люблю красивых мальчиков... ну и иногда некрасивых тоже

а как такое не любить?
читать дальше
и после этого извращенцем называют меня??!!

@темы: я