Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Все, я разочаровался в себе как в авторе... не то, чтобы я хватал звезды с небес, но все же думал, что хоть кому-то хоть какой-то фик нравится... А если не нравится, то хотя бы понятно, что я пишу... или мой русский настолько плох, что меня никто не понимает? Но чтоб до такой степени... мммдя... к тому же эта история, когда я не узнал какого-то великого ябу... не могу вспомнить фамилию... Теперь надо сказать: "Спасибо, Риша, что извинилась"? Почему так легко и просто оскорбить и наговорить гадостей человеку, а сказать простое: "извини" - невозможно? Дайрик мне нужен для поднятия настроение, а не выслушивания оскорблений... так что если кому-то не нравится, какие глупые вещи я тут пишу и говорю, пожалуйста: я никого не удерживаю насильно.
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Ну как выходные? Как утро понедельника? Я был в группе, которая "осталась до понедельника" Надеюсь, облегчу кому-то рабочее утро
в подарок Akira~ и Kiritani~, зачем-то снова заразивших меня ПиКаме... надеюсь, ваше выступление прошло на ура!
Название: А кому-то название нужно? Fandom: J-pop, Джанниз бойз Paring: ПиКаме Rating: nc-17, pwp Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает Summary: pwp Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя
читать дальшеПи догнал Каме у самых дверей гримерки. - Каме! Уже открыв дверь, он обернулся. Пи толкнул его внутрь, вошел следом и запер дверь. - Чего тебе? – глаза Каме горят теперь неприкрытой ненавистью. Ну да - это уже не съемочная площадка – тут нет нужды притворяться. Атмосфера вокруг них накалялась, и Пи почти видел, как между ними пробегали искры. - Все еще злишься, что вынужден сниматься вместе со мной в одном проекте? – Пи растянул губы в ехидной ухмылке. – Ненавидишь меня? Каме фыркнул и отвернулся: - Не вижу причины тратить на тебя свои чувства, Ямашита. - Чувства? - Пи притянул его к себе, приникнув к его губам, и Каме вначале замер, затем попытался ударить его, но Пи перехватил его руку и прижал к стене, продолжая целовать – яростно, упорно, кусаясь и втискивая язык между губами, и Каме отозвался, целуя его в ответ так же яростно. Черт! Хотел бы Пи знать, что между ними происходит! Такие сладкие, податливые губы. - Эта причина подходит? - прошептал он, кое-как оторвавшись от него. Каме не отвечал, тяжело дыша через призывно приоткрытые губы. Они стали слегка влажными от поцелуя и немного припухли. И выглядели очень аппетитными. Нельзя. Это опасно. Нельзя. - Ты… - Каме, видимо, не находил, что сказать, и губы его так соблазнительно дрожали. «Проклятье! Почему же ты отвергаешь меня?!» - Пи снова всем телом прижался к нему: - Можешь не отвечать, - прошептал, прикусив мочку его уха. - Ты же... - Да… - Мы не… - Да… да, - в этот момент Пи был согласен на все аргументы Каме, почему они должны ненавидеть друг друга, а не так отчаянно хотеть, лишь бы заткнулся и дал себя поцеловать – Пи чувствовал, как к его бедру прижимается твердый член Каме, и сам был возбужден не меньше. Просунул руки под футболку, нащупывая напряженные соски. Каме слабо застонал, откинув голову, и Пи понял, что на этот раз он победил. Возможно, только сегодня и только в эту минуту. И что в этот миг он позволит ему все – и тем слаще была победа, чем острее Пи чувствовал ее краткосрочность. Каме сам потянулся к нему за поцелуем. Пи запустил руки в его волосы, растрепывая безупречную прическу, и осторожно коснулся кончиком языка его нижней губы. И Каме тихо застонал от наслаждения, когда Пи отстранился от него, а его рука аккуратно накрыла его пах. Пи коснулся его почти неощутимо, прекрасно зная, что Каме, охваченный желанием, почти болезненно чувствителен ко всем прикосновениям. Дрожь прошлась по его телу, и Пи это понравилось. Безумно понравилось: он хотел такого покорного Каме всегда. В ответ Каме обхватил его лицо руками, мучительно-требовательно вглядываясь в его глаза, словно тоже спрашивал у него, что между ними происходит? Пи не знал, нашел ли он ответ в его глазах, но Каме коснулся уголка его губ большим пальцем, провел подушечкой пальца. Голова Пи закружилась от этого – он сам был настолько возбужден, что любое прикосновение Каме вызывало в нем бурю эмоций и ощущений, принося мучительное наслаждение, и он отчаянно хотел только одного – чтобы Каме поцеловал его. - Нельзя, - едва слышно прошептал тот. – Я ненавижу тебя, Ямашита Томохиса. Пи прикрыл глаза, пытаясь скрыть боль, и кивнул. И тут же почувствовал его губы на своих. Пальцы Каме запутались теперь в его волосах, но Пи было плевать – он отвечал на поцелуй Каме со всей страстью, сжигающей его всякий раз, когда он смотрел на этого парня. Господи! Парня! Но сейчас было плевать на все условности мира. И только острая нехватка воздуха заставила Пи оторваться от запретных, потому самых сладких в этом мире губ, и, пытаясь отдышаться, он легко провел языком по его шее вверх, прикусил мочку уха, и опять вернулся к губам. Лишь мимолетно коснулся их, почувствовав на своих жаркое, прерывистое дыхание все еще задыхающегося Каме, впился зубами в его ключицу. Каме вздрогнул и выгнулся ему навстречу, непроизвольно запутавшись в его волосах руками. Руки дрожали, но Пи все же удалось расстегнуть ему ширинку и слега приспустить штаны. Одной рукой проник ему в трусы - мягкие, хлопчатобумажные – Пи улыбнулся. Он ожидал, что они будут такими. Думал, мучительно гадал, и надеялся, что они будут именно хлопчатобумажными и белыми, а не развратно шелковыми и черными. Первое опасное прикосновение к его чувствительному члену заставило Каме рефлекторно сдвинуть ноги, но Пи настойчиво вернул их в прежнее положение, раздвинув коленом: - Не сопротивляйся. Каме застонал протестующе, и Пи опустился перед ним на колени, и... И почувствовал аромат его возбуждения. Этот запах манил его, и он поднял глаза. Каме беспомощно привалился к стене и выглядел таким соблазнительным в своем возбуждении – со спущенными штанами, раздвинутыми ногами и вставшим членом. Воплощение греха. Запретной страсти – зовущей, ждущей его, заставляющей забыть все на свете: работу, съемки, агентство, строгие ограничения... Умоляющей попробовать на вкус, и Пи не сдержался. Да и кто бы смог устоять перед таким Каме? Пи мягко прикоснулся языком к самой головке члена, легко проведя по всей длине пальцем. Легко втянул в рот, заставив Каме всхлипнуть. Никогда раньше он не делал минет другому парню, но это оказалось так просто – бедра Каме сами поддавались ему навстречу. Просунул руку меж дрожащих от напряжения бедер и проник в него, легко преодолев сопротивление, и ощущение его внутреннего, сухого жара, того, как судорожно сжались стенки входа, плотно окружавшие его палец, едва не свели Пи с ума. Каме застонал, и в паху Пи все свело от боли. Он хотел Каме немедленно. Еле, с трудом заставив себя, вытащил свой палец из него – мышцы Каме были так плотно сжаты, что не хотели отпускать его. Развратный Каме… хочет его… Не в силах больше сдерживаться, Пи резко поднялся на ноги, одним движением повернул Каме к стене, расстегнул брюки и прижался к нему сзади, уже своей плотью ощущая его горячую, призывающую дырочку. - Каме, - застонал, и тот испуганно сжался. - Нельзя… отпусти… - но в его голосе совсем не было убежденности. Скорее желание - неприкрытое, непреодолимое... Пи подался вперед, едва сдержав стон, когда почувствовал себя в нем. Это было настолько невероятно, невозможно, непостижимо... сколько ночей он сходил с ума от мучительных снов и неудовлетворенного желания, сжигавшего его изнутри? Каме застонал от боли, но Пи не обратил на это внимания, начав двигаться – этому инстинкту было просто невозможно противостоять: двигаться, двигаться, двигаться. Все быстрее, все глубже, все сильнее. Врываться в него, погружаясь полностью, до самых яиц, и выходить, оставив внутри только головку своего члена, и снова возвращаться в этот сухой, сводящий с ума тугой жар тела Каме, отчаянно впиваясь ногтями в стройные бедра. Каме стонал сквозь закушенные губы, прогибался в спине и – Пи это чувствовал – двигался ему навстречу, подмахивая ему с такой же силой, скоростью, желанием. Пи не хотел, чтобы это кончалось – ведь тогда закончится и этот миг победы над строптивым Каме, и неизвестно, что ждет их в будущем, но так желал освобождения. Хотел чувствовать его всегда – его тело, обхватившее его член, насаживающееся на него, так развратно и так страстно. И не хотел покидать его плоти никогда. Это невозможно, запрещено, противоестественно, но он так нуждался в нем. Сейчас, в этот момент, он был нужен ему, как воздух. - Каме… Глаза Казуи глаза закрыты, и с каждым погружением в него он стонет от удовольствия. Одной рукой опершись об стену, другой он ухватился за свой член, отчаянно дроча, все острее чувствуя приближение оргазма. Пи слишком резко входил в него, причиняя ему обжигающую боль и невыносимо-мучительное удовольствие одновременно. Наслаждение, неразрывно связанное с острой болью, и эта боль приносила еще большее дополнительное удовольствие – такое яркое, чистое, ослепительное. И это запутывало их отношения все больше. Почему Пи? Почему именно он? Неужели он так сильно хотел его, что не может контролировать себя? Не может удержать себя в руках, чтобы не поддаться этой позорной, губительной, запретной слабости? Проклятье... Не надо об этом думать... - Пи, - почти жалобно, умоляюще. Он хочет большего. Еще большего. И Пи словно понял его, начав трахать еще сильнее, еще жестче. Только влажные шлепки и громкое, прерывистое дыхание обоих. - Каме, - голос Пи хриплый, горячее дыхание обжигает ухо. – Скажи… Хочшеь сильнее? - Да, - с трудом застонал, - Еще… Господи, еще! - Посмотри на меня... Каме с трудом оглянулся, ища его взгляд. Глаза Казуи покрылись поволокой, стали затуманенными от страсти, сжигающей их обоих в запретном огне. - Да… Всегда смотри на меня, Каме… только на меня… Особенно когда я в тебе! – Стон Каме был больше похож на всхлип побежденного – он и был побежден в этот вечер. - Хочу… всегда… трахать тебя, - Пи еле сдерживался, но твердо решил, что Казуя должен быть первым. Оттолкнул его руку, накрыл его член и начал дрочить ему, сжимая, возможно, чуть сильнее, чем надо. – Теперь ты принадлежишь мне… Мой… О да-а... Его тело выгнулось навстречу Пи, и Каме впился зубами в свой кулак, чтобы не заорать от наслаждения, взорвавшегося внутри него, а Пи для этого пришлось вцепиться зубами в его плечо, оставляя рядом с маленькой, соблазнительной родинкой ярко-алый след. Он до конца излился в него, кончив глубоко-глубоко внутри, и в изнеможении прикоснулся лбом к его плечу. Каме с трудом пытался отдышаться, а в тишине, воцарившейся в гримерке, Пи слышал только стук своего бешено бьющегося сердца, продолжая обнимать Каме. - Что ты хотел этим сказать? - Что? – уши словно ватой заложило, и голова наотрез отказывалась соображать после такого ослепительного оргазма. - Ты со мной играешь?! Ого… неужели Каме сейчас способен на такие эмоции? - Хм, - Пи сам не помнил, что он сказал перед тем, как кончить. - Проклятье, Ямашита! Мы перешли на фамилии? А где тот парень, который только что стонал под ним от наслаждения, бесстыдно подмахивая, и просил еще? - Отвали от меня! – резко развернулся в его объятиях, и члену Пи пришлось выскользнуть из него. Какая жалость. Каме резко толкнул его, и Пи, запутавшись в штанах, упал на пол. Но даже не подумал о том, чтобы встать: просто продолжал лежать на полу и смотреть на него снизу сытыми, довольными глазами – он добился своего. Он победил. - Ненавижу! – процедил Каме сквозь зубы. Наклонился и тут же застонал от боли. Ну да! Шутка ли! Всухую, без всякой подготовки трахнуться с парнем. Но растрепанный, весь раскрасневшийся Каме с сердито горящими глазами и опухшими от его поцелуев губами, с руганью пытающийся подтянуть трусы, затем штаны, и застегнуться, выглядел таким милым, таким прелестным, еще более желанным, что оторвать от него глаза было просто невозможно. Пи сам не знал, какая широкая, самодовольная ухмылка искривила его губы. Каме вспыхнул и обжег его ненавидящим взглядом. - Ты же не откажешь мне теперь, верно? – Для Пи было важно это знать, но Каме, справившийся со своим ремнем, плавно развернулся и вышел из гримерки, хлопнув дверью и бросив напоследок: - Прекрати играть со мной! Да какие уж тут игры! Пи сам сходил с ума, но отставать от Каме он не собирался. Только не после того, что было сегодня. Такого секса у него еще никогда не было. Томохиса тяжело вздохнул, встал и тоже начал приводить себя в порядок. Каме, ну почему с тобой так сложно?
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Я наконец-то дописал
Название: И будет весна в нашей жизни… (бьет себя в грудь: Я - великий автор! Я придумал навзание! ) Fandom: J-pop, Джанниз бойз Paring: ПиКаме, КоКаме и немножко Акаме Rating: nc-17... и я же сказал, что изнасилую Каме? Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает Summary: Пи сказал, что ему нужна маленькая, коротенькая, всего на полстранички постельная сценка с Каме, чтобы читатели поняли, что он не обижал черепашку, и что черепашке было с ним очень хорошо. Коки недовольно ворчал, ворчал, но согласился. Каме, как всегда, молчал и отворачивался, словно не о нем речь, но мы все видели, как он краснел... Зато я надеюсь, что теперь стало ясно, почему Каме бросил Пи и ушел к Коки? И я так и не сумел описать Кокамное свидание, но это именно то, что мне снилось, и с чего вообще я начал писать этот фик ну не умею я про чувства! Вот порнушку - запросто, а чувства - не мое Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя
читать дальшеПроснулся Каме настолько отдохнувшим, что хотелось немедленно вскочить и заняться работой: давно он не чувствовал себя настолько замечательно. Но его планам мешала рука, по-хозяйски обнимающая его за талию. Вначале он решил, что спит вместе с Джином, но… Каме покраснел от смущения: они с Джином никогда не спали вместе голыми. И тут он начал вспоминать. Заерзал и разбудил Пи, который тут же обнял его крепче, и только потом открыл глаза: - Доброе утро, - прошептал хрипло, улыбнулся: - Как спалось? Каме покраснел, пытаясь спрятать лицо, словно он сделал что-то предосудительное или постыдное. - Отлично, - улыбнулся, не зная, насколько очаровательно-смущенным выглядит в этот момент. Впрочем, если бы знал, все очарование, наверное, исчезло бы. - Вот что я имел в виду, когда говорил, что не хочу так, - Пи провел ладонью по его лбу, а потом алеющей щеке. – Ты бы стал сожалеть, а я бы мучился угрызениями совести. Почему-то при этих словах Каме захотелось немедленно доказать обратное. Он же не красна девица, в конце концов, которую обязательно надо уговаривать и обхаживать! Поэтому он тихо фыркнул, развел ноги, просунув одну под Пи, и прошептал: - Вот еще! – вскинул дерзкие глаза на Пи и вызывающе заявил: - Зря только ночь потеряли! – и расхохотался, пытаясь скрыть смущение. - Ах так?! – Пи тут же накинулся на него с поцелуями. Его поцелуи были настолько опьяняюще страстными, а руки, шарящие по его телу, гладящие по бокам – жадными, что почти причиняли боль, и в то же время были такими ласковыми, что Каме невольно подчинился ему, падая в этот круговорот восхитительного возбуждения. И он застонал против воли, выгибаясь и подставляясь под его ласки, обнимая и целуя в ответ, прижимая Пи к себе руками и ногами. Пи откинул одеяло на пол, подхватил Каме подмышки и чуть подтянул вверх, сам скользя вниз между его ногами. Приподнялся, разведя его колени в стороны, и уставился на него темными от возбуждения глазами. Каме немедленно покраснел, со смешанным чувством стыда и ужаса наблюдая за вставшим членом Пи: головка его члена была невероятно, почти что угрожающе большой, более красной, чем длинный, толстый ствол, и выступившая капелька смазки упала ему на живот. Каме вздрогнул, словно эта капля была обжигающе горячей. Знал, что и сам возбужден не меньше, и что его член также сочится смазкой, но отчего-то Пи выглядел пугающе и вызывающе непристойно. Несколько мгновений они смотрели друг на друга – голодные, темные глаза Пи напротив слегка испуганно-затравленных глаз Каме. А потом он поднял руки, потянулся к Пи, сам не зная, что хочет сделать: то ли обнять и прижать к себе, то ли погладить по лицу. - Каме-чан, - в голосе Пи угадывалась теплая улыбка и приглашение поиграть, - Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул? - Охх! – Каме мгновенно вспыхнул от самых кончиков волос до груди, и темные, отвердевшие от возбуждения соски стали словно бы более четкими, и закрыл лицо руками. Но он тут же строго напомнил себе, что он – не кисейная барышня, краснеющая по любому поводу, и что Пи нужен достойный любовник. Поэтому, сделав над собой усилие, он оторвал руки от лица и взглянул на Томохису уже хмельными, шальными от возбуждения и предложенной игры глазами. Сглотнул и улыбнулся: - Да, хочу! В его ответе - вызов, и Пи хищно ухмыльнулся. Наклонился и достал из карманов своих джинсов смазку, демонстративно выдавил себе на пальцы. Каме был готов задохнуться, голова кружилась - насколько он одновременно хотел продолжения и хотел, чтобы Пи перестал вести себя настолько бесстыже. Размазав смазку по пальцам, Пи медленно, развратно облизнулся и нажал на его анус. Каме испуганно втянул воздух, но Пи, даже не думая останавливаться, продолжил осторожно давить на его вход, пока его пальцы не оказались внутри. - Расслабься, - продолжая давить и медленно входить. Возможно, два пальца сразу – это слишком, но Пи сам сходил с ума от желания. И хотелось как-то спровоцировать Каме на еще более развратное поведение. – Сейчас я расширю тебя… - снова дразняще облизнулся, - И твоя дырочка будет широкой-широкой, чтобы ты был готов принять мой член внутрь. Каме, продолжая краснеть, слабо выдохнул: - Заткнись! Пи почувствовал, что его пальцы вошли до упора, и начал вытягивать их обратно. - Но ты же хочешь мой член, правда? – почти полностью вытащил пальцы, задержался мгновение и снова толкнул их обратно. На этот раз резко и быстро. Каме ахнул и выгнулся, запрокинув голову, и Пи на мгновение испугался, что причинил ему слишком сильную боль, но бедра Каме приподнялись навстречу его руке. О?! Вот так сразу? Пи был ужасно доволен собой, предполагая, что Каме чувствует сейчас, и он снова повторил свое движение. Каме снова застонал, зажмурившись и отчаянно кусая губы, и Пи казалось, что он сейчас сойдет с ума от счастья. - Хочешь еще? В ответ Каме только застонал – такой покорный, податливый, готовый на все, что Пи начал яростно трахать его пальцами, приговаривая: - Еще? Еще? Распутные бедра Каме сами вскидывались ему навстречу, голова запрокинулась настолько, что видно только, как дергается его кадык, и пальцы комкают простыню. Волосы намокли и прилипли к шее, тонкое, выгибающееся от его ласк тело заблестело от пота, и член встал прямо. Пи так хотел поцеловать его, только непонятно, в губы, или головку этого гордо стоящего члена, а еще хотел, чтобы Каме кричал и умолял его. Больше терпеть сил просто нет, и Пи вытащил пальцы. Каме инстинктивно попытался сжать ноги, чтобы не выпустить их, и Пи застонал от этого противоречия: насколько же Каме невинный, и в то же время страстный до вот такой вот бесстыжей непристойности. - Не могу больше, - нагнулся и коснулся губами быстро бьющейся венки на шее Каме, и одним толчком вошел в него. Каме вскрикнул от неожиданности, но тут же обхватил его ногами за талию, выстонав: - Пи-и! – попытался посмотреть ему в лицо, но глаза его в этот момент настолько безумные, и горят такой страстью, а жар и теснота его тела, охватившего член Пи – настолько опьяняющие, и он так давно мечтал об этом, что крышу ему сносит начисто. И он начал трахать его, быстро, с силой, с влажными, шлепающими звуками, и Каме закричал от наслаждения, впившись в его плечи ногтями, и это настолько восхитительно, пошло, безумно, грязно, невинно и чисто, восхитительно... Каме замер, открыв рот в беззвучном теперь крике, и Пи почувствовал, как под его животом задергался член кончающего Каме, делая их обоих еще более мокрыми, и от этого его оргазм такой сильный, что Пи едва не потерял сознание от восторга, замерев на целую, долгую секунду. И без сил упал на Каме, чувствуя, как его обмякший член выскользнул из него. Пи лежал и лежал, умом понимая, что Каме неудобно, и что засыхающее между ними семя скоро станет совсем некомфортным, и что надо встать и вытереть это, а у Каме совсем нет сил, но ему так не хочется выпускать Казую из своих объятий, что он продолжал упрямо лежать, все сильнее и сильнее прижимая его к себе. - Это так глупо, - прошептал он беззвучно, - Но мне кажется, что я влюбился в тебя. Хорошо, что Каме уже спит и не слышит его безрассудных слов. Не стоит разбрасываться подобными словами. И Пи со вздохом встал, нашел в ванной полотенце, смочил его в теплой воде. А потом долго сидел, глядя на безмятежно спящего Каме и бережно обтирая его живот, бедра, анус и ягодицы от их семени. «Он так бесстыже раскинул ноги и выставил себя мне на обозрение только потому, что спит и не знает, что делает, или он всегда будет вести себя настолько распутно?» - Пи улыбнулся своим мыслям, потом скомкал и швырнул полотенце куда-то в угол, лег и, обняв Каме, спокойно заснул. *** Когда ребята после завтрака пошли понежиться в горячих источниках, там уже сидели целующиеся Пи и Каме. Каме тут же отпрянул от Пи, но тот обнял его за плечи собственническим жестом и прижал к себе. И хотя Казуя застенчиво краснел и опускал глаза, тем не менее сам он бесстыже льнул к Пи, и по их сияющих от счастья лицам было сразу понятно, чем они всю ночь занимались. Джин постарался подавить укол ревнивой обиды. Раньше Каме был только с ним, и с Пи они терпеть друг друга не могли! Так чего теперь делают вид, словно являются самыми лучшими на свете друзьями? Особенно бесил его счастливый и умиротворенный вид Каме: была какая-то отвратительная сытость в его жестах и взгляде, словно все, что ему не хватало – это чтобы его хорошенько трахнули. Если он так хотел секса, чего ж он раньше не обратился к нему? Уж он бы его… Неужели это то, что не хватало Каме в их дружбе? И ради этого он бросил его? Джину было так горько и так обидно. Он не привык, чтобы его бросали. И Каме должен был смотреть этими своими обожающими, сияющими глазами только на него. Как раньше… - Вы пропустили завтрак, - ребята начали залезать в воду по одному. - Мы в номер заказали, - раздался дружный, понимающий смех, и Каме захотелось нырнуть поглубже. - Пи, где-то через два часа мы будем собираться. Завтра уже на работу: надо домой заехать, переодеться. Пи наклонился, заглядывая в лицо Каме снизу: - Хочешь, мы останемся? Можем еще раз на массаж сходить. К тому же здесь есть прачечная, а утром сразу поедем на съемку. Хочешь? Еще один день счастья с Пи? Каме чувствовал себя так, как будто у них нечто типа медового месяца. Да и Томохиса смотрел на него такими глазами, что он только кивнул. - Мы остаемся! Джину стало неожиданно так противно сидеть с ними даже в одной воде, что он резко встал и вышел из источника: - Не знаю, как вы, но я поеду прямо сейчас! – и ушел, громко хлопнув дверью. Почему он так поздно понял, что любит Каме? И почему позволил ему уйти? *** Мэри без стука вошла в кабинет брата, ласково улыбнулась и спросила: - Чаю не хочешь? С клубничными пирожными – твоими любимыми! – положила на стол бумажную коробочку из кондитерской. Джанни прекрасно знал, когда сестра хочет что-то попросить у него. - Говори, - протянул руки, намекая, что взятка принята. Да и просила она всегда нечто толковое, что потом всегда приносило если не прибыль, то свои плоды. - Я хочу, чтобы Ямашита Томохиса и Танака Коки снялись в одном фильме. Не сериал – ни к чему так затягивать съемки. Он удивленно посмотрел на сестру. - Зачем тебе это? - Просто хочу, чтобы они поближе узнали друг друга и подружились, - Мэри улыбнулась. – Такие хорошие ребята. Ты подумай об этом, ладно? Понять по ее улыбке, что она помышляет, было невозможно, но Джанни кивнул. - Хорошо, найдем проект. - Спасибо, братик, - довольная Мэри ушла, даже не покурив и не испачкав его любимый кактус своим ужасным пеплом. Хоть за это спасибо! *** Счастье – это все, что Каме мог сказать о том периоде. Зима, весна, лето – времена года сменялись, но для Каме все дни были солнечными, наполненными любовью, и работа спорилась так, что просто все горело. Даже ребята в группе перестали его раздражать, даже Джин с его заморочками и капризами перестал доставать его, и даже Коки казался ему очень милым и дружелюбным парнем. Если вообще не самым лучшим, самым веселым и компанейским парнем на свете. В ответ на их претензии он даже обидеться не мог при всем желании, и все, что ему было нужно – это дотерпеть до перерыва, достать мобильник и прочитать новое сообщение от Пи. Вначале головокружительный успех дуэта Сюдзи и Акира позволял им проводить больше времени вдвоем, но потому у Пи начался другой проект, а Каме отозвали в группу, у которой все-таки намечался дебют, и работа навалилась на них обоих с головой. И все-таки они находили как-то время, умудрялись выкроить минуты, секунды. Особым кайфом было, когда группы выступали где-нибудь вместе и пересекались за кулисами, в гриммерках, и Пи каким-то непостижимым образом всегда удавалось улучить момент, чтобы уединиться. Адреналин бушевал в крови, и шальное счастье кружило голову. Несколько месяцев пролетели, словно один короткий миг. Или это оттого, что со временем все плохое стирается, оставляя только хорошее… *** КАТ-ТУН поехали на Хоккайдо для очередных съемок, и в гостинице, как всегда, сняли три номера: Уэда с Джунно, Коки с Мару и Каме с Джином – по привычке. Отношения внутри группы стали уже настолько хорошими, что ребята собрались в номере Каме и Джина, чтобы тайком пропустить по «бутылочке» перед сном. Плотно закрыли двери, выключили свет, чтобы снаружи казалось, что они давно спят ангельским сном, как и положено пай-джанниз-боям, зажгли свечи. Каме был так оживлен – глаза сияли в неверном свечном свете, и он постоянно облизывал губы, и прикрывал рот, чтобы не смеяться слишком громко над глупыми шутками Коки, постоянно наваливаясь то на Джина, то на Мару, которые сидели по сторонам от него. Джин хмурился всякий раз, когда Каме наваливался на него, и было видно, как быстро он пьянеет. Пустые банки перед ним росли быстрее, чем перед другими, но никто не обращал на это внимания. Наконец пиво было допито, ребята выкурили по последней и разошлись спать. Мрачный Джин продолжал сидеть на полу, но Каме не обратил на это внимания, мурлыкая себе под нос. Разложил свою постель, скинул одежду – он не привык стесняться присутствия Джина, и тут зазвонил его мобильник. Каме улыбнулся так радостно, что Джину стало действительно тошно. Неужели смс-ка от Пи стоит такой улыбки? Видимо, стоила, потому что Каме быстро набрал ответ, отправил, положил телефон на тумбочку и подошел к Джину. Сел рядом с ним на корточки: - Давай спать? – потянул его за руку. - Вместе? – Джин осклабился, перехватывая его руку и сжимая изо всех сил. Знал, что делает больно, и сжал еще сильнее. - Мм, - Каме тихо, недовольно застонал, пытаясь отобрать руку. - За что, Каме-чан? – Джин скривился, словно больно было ему. Хотя, почему словно? Ему и было больно, только сердцу. Он ревновал, безумно. И обижался, что Каме, столько лет пробывший рядом с ним, так и не понял его чувств, а убежал к Пи по первому его зову. Словно он не защищал Каме от нападок Пи, словно Пи никогда не обижал Каме… - Что за что? – смотрит на него такими невинными глазами, словно ничего не понимает. И Джин не стерпел. Резко потянул его за руку, роняя на пустые банки, которые с неприятным звуком покатились по сторонам, и навалился на него сверху. - Джин? – Каме еще не испугался. Смотрит только непонимающими глазами, и хлопает ресницами, сводя его с ума. Кривит губы, соблазняя его. - Заткнись! – впился в его губы жестким поцелуем, и только тогда Каме опомнился, начав отпихиваться. Но ярость придала Джину сил, и он умудрился перевернуть его, заложил руки за спину, делая совершенно беспомощным и доступным: - Хватит, слышишь? Хватит издеваться надо мной! - Что? Джин! – попытался обернуться и посмотреть на него, видимо, все еще не понимая, что случилось, и Джин отчаянно, изо всех сил сжал другой рукой его ягодицу. – С ума сошел? - Да! – стаскивая с него трусы, силой раздвигая коленями его ноги. Каме отчаянно пытался сопротивляться, но его поза настолько беспомощна, что он ничего не может сделать. И ему кажется, что этот ужасный кошмар только снится ему. Не его Джин… не его лучший друг, которому он доверяет, как самому себе. Только не он… *** Уже придя в свой номер, Коки обнаружил, что забыл свой мобильник в комнате Джина и Каме. И пошел обратно. Когда он уже дошел до дверей их номера, он услышал резкий, пронзительный крик Каме и, с силой рванув на себя дверь, ворвался внутрь. И глазам своим не поверил вначале. Каме кричал и пытался отбиться, но было уже поздно, и Джин вколачивался в него, крепко держа его руки за спиной. В два шага подскочив к ним, он с силой рванул Джина за волосы, оттаскивая от Каме, и от души въехал ему кулаком в лицо. Каме, жалобно скуля, начал отползать в сторону, и Коки, схватив с постели одеяло, просто кинул в его сторону, не глядя. Ярость душила его, и он снова набросился на Джина, тут же ставшего странно вялым, и не сопротивляющегося ему. На крики сбежались остальные ребята и с руганью начали разнимать их, не замечая Каме. Коки все еще тяжело дышал, с ненавистью глядя на Джина, а он продолжал лежать на полу, безучастный ко всему. - Иди спать к Мару… А я здесь останусь, - отвернулся, вырывая свои руки из цепких хваток Уэды. Джин молча встал и вышел из номера, все еще сам оглушенный, не до конца понимая, что происходит, и что он сделал. - Что случилось, ты можешь объяснить? Но Коки проигнорировал требовательный вопрос лидера, вместо этого вытолкав всех за дверь: - Идите спать! Идите! Понимая, что инцидент исчерпан, ребята, ворча, ушли, и Коки заметил, как Мару успокаивающе приобнял Джина за плечи, а тот резко дернулся и скинул его руки. - Компресс положи, чтоб синяка не было, - холодный, полный ярости голос Уэды был последним, что услышал Коки перед тем, как захлопнул дверь. И только после этого обернулся к Каме. Тот все еще лежал на полу, но отполз к стене, в угол, и лежал там, притворяясь маленькой кучкой одеяла. И упорно смотрел в пол. Сердце Коки сжалось, и вся его решительность внезапно испарилась. Теперь он не знал, что сказать и что делать. Да и что можно сказать в такой ситуации? - Кхмм… - замолчал, растерянно глядя на Каме. Спросить, как он? Понятно, что хреново. Каме поднял на него огромные глаза и тихо прошептал: - Спасибо, - и тут же уставился обратно в пол. - Эээ… - было так больно смотреть на него, - Не за что… хммм… - мучительно раздумывая, что еще сказать. Наконец родил: - Тебе помочь? Каме потряс головой. Прошептал: - Отвернись. Коки тут же отвернулся. И услышал, как зашуршало одеяло, когда Каме встал. В незашторенном окне Коки видел, как он поплелся в ванную, словно шлейф таща одеяло за собой. Так хотелось кинуться вслед за ним, проверить, все ли в порядке, помочь… Но знал, что Каме сейчас любые прикосновения другого человека будут неприятны. Поэтому он просто выключил свет и лег в постель. Слышал, как тихо тот плачет за закрытыми дверями, как шумит вода, и продолжал лежать. И даже когда он через долгих полтора часа вернулся и тихо лег, продолжал притворяться спящим, хотя сна ни в одном глазу не было. Страшнее этой ночи он еще не переживал. *** Мэри холодно смотрела на орущего брата, который бегал по ее кабинету и швырял ее папки с бумагами на пол. Наконец, высказавшись, он плюхнулся в кресло. - Все сказал? Джанни схватился за голову, тихо застонав. Это была просто катастрофа. А сколько денег пришлось уплатить персоналу гостиницы, чтобы шумиха не просочилась в СМИ? Но главное – сможет ли группа и дальше работать, как раньше? - Что мне делать? – произнес так беспомощно, что сердце Мэри сжалось. - Успокойся, - похлопала брата по плечу, достала сигарету и закурила, задумавшись. - Убери своего любимчика из группы. - Но! – Джанни вскинулся, и Мэри поспешила прервать его: - Не навсегда. На полгода достаточно… под каким-нибудь благовидным предлогом, - побарабанила по столу ухоженными ногтями. – Можешь отправить в Америку учиться английскому языку. - Думаешь, поможет? - Поможет, - Мэри сдержанно кивнула. – Каменаши-кун – умный мальчик. И я сама поговорю с ним. - Хорошо, - Джанни всегда безоговорочно доверял своей сестре. - И, брат… подбери для него и Танаки Коки достаточно долгосрочный проект, чтобы они некоторое время поменьше контактировали с остальной группой… съемки в сериале, например. Пусть сыграют хороших друзей детства. И никакого фансервиса, пожалуйста. Обрати на это особое внимание. Джанни кивнул, пододвинув сестре пепельницу и отставив свой кактус подальше. Он уже успокоился. - И постарайся, чтобы КАТ-ТУН и НЬЮС держались подальше друг от друга… по крайней мере, пока Аканиши-кун не уедет. Слухи расползутся все равно – этого не избежать. Зато можно минимизировать потери. *** Пи не понимал, почему Каме перестал отвечать на его смс-ки. Сначала просто не обратил внимания, думая, что тот занят, но через неделю не замечать этого стало просто невозможно. Что случилось-то? Как назло, их завалили такой работой, что вырваться к нему просто не удавалось. И если у него находилась минутка, занят был Каме. Менеджеры словно сговорились! Но ведь такого же не бывает? А когда он звонил ему, Каме говорил, что занят и не может сейчас говорить. Пи просто сходил с ума, не находя себе места от тоски и беспокойства, когда краем уха услышал разговор Ре по телефону. - Что? – встал перед ним. Ре взглянул на его неестественно спокойное, белое лицо с прищуренными глазами и понял, что не хочет быть тем человеком, который скажет ему о колесивших в агентстве слухах. - Прости, я договорю по телефону? – честно попытался отвертеться от неприятного разговора, но Пи отнял у него телефон и швырнул прочь. Спасибо, что на диван. Ре вздохнул, потянул его за руку: - Пойдем отсюда. Без лишних ушей. Пи позволил ему утащить себя. Пока шагали до туалета, Ре мучительно пытался придумать, как бы сказать Пи неприятную весть, но так ничего и не придумав, просто выдал: - Ну… ходят слухи, что Джин пытался изнасиловать Каме… Пи? – Ре испугался, когда тот застыл, и только глаза горят, как у безумного. Развернулся и пошел прочь. - Пи! – попытался его остановит, но тот с такой силой оттолкнул его, что Ре отлетел к стене и упал. – Пи! У нас съемки, вернись! Ямашита сам не помнил, как звонил Коки, узнавал, где сейчас Каме, как добирался до него. Только одна единственная мысль билась в голове: «Так вот почему Джин просил у меня прощения перед тем, как уехать в Америку… А я то не понял». Тогда он смеялся и поздравлял его, хлопая по плечу и говоря, как это круто и как ему повезло, и от души радуясь за друга. А Джин только вздыхал в ответ и отводил глаза… *** Коки и Каме были заняты в съемках сериала, и работа была в самом разгаре, когда на площадку выскочил Пи и оттащил Каме в сторону. Кто-то орал, пытался их остановить, и Каме сопротивлялся, но Пи было плевать на все. Оттащил его подальше, завернул за какой-то угол, чтобы поменьше любопытных пялились на них, и только тогда позволил Каме вырвать свою руку. - Это… правда? – уставился на Каме требовательными глазами. Тот только опустил голову и отвернулся от него, словно видеть его не желал. Пи попытался обнять его, но Каме так отшатнулся, и лицо его стало таким испуганным, что Ямашита понял – правда. Перед глазами словно черная пелена опустилась, и он изо всех сил прикусил губу, чтобы не заорать от гнева и всех тех чувств, что переполняли его. Наконец после долгого молчания сумел выдавить из себя: - Каме-чан, - протянул к нему руку, но тот молча отшатнулся от него, и взгляд его стал таким затравленным, что Пи вновь пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не начать тут же, на месте все крушить. - Пи... Ками-сама! Голос такой, что хоть сейчас пойти и утопиться! - Да, мой хороший? – поддался всем телом вперед. - Давай расстанемся? - Что? – уж чего-чего, а такого Пи не ожидал. Тут же яростно тряхнул головой и крепко сжал Каме в объятиях, не обращая внимания на его сопротивление. – Нет! Ни за что! - чувствуя во рту привкус крови. - Отпусти! – Каме испуганно забился, и из-за угла, словно подслушивал их, появился Коки. - Отпусти его, - властно дернул Пи за руки, и тому захотелось дать ему по роже. - Ты мне не указ, лысый! Коки зло прищурился, и, кажется, был готов ударить его. Что ж, Пи был бы рад и такому повороту, лишь бы дать выплеснуться своей ярости. - Прекратите! – голос Каме неожиданно резкий, и он с силой оттолкнул от себя чуть ослабившего от неожиданности свою хватку Пи. Отошел от них обоих на шаг. - Я сказал, Томо, - развернулся и пошел прочь. Обернулся на Танаку. – У нас еще съемки… пошли. Коки кинул быстрый взгляд на Пи, словно просил у него прощения, и пошел за Каме. - Нет! Слышишь! Ни за что! Я не отпущу тебя! Но Каме, лишь обернувшись на мгновение, с сожалением посмотрел на него и ушел. - Тогда на время! Слышишь! Каме!! Казуя исчез за поворотом, и Пи бессильно опустился на землю. Прошептал: - Акира шок… Больше никаких чувств у него не осталось. *** Такое ощущение, словно лампочка, которая горела внутри Каме, потухла. Коки старался изо всех сил, чтобы расшевелить его, но расставание с Ямашитой словно убило внутри Каме то, что еще оставалось в нем от прежнего солнечного парня. Он прекрасно знал, что Пи все еще пытается вернуть его, иногда звонит, пишет смс-ки, но Каме все равно не отвечал ни на одно сообщение. Знал, потому что во время совместных съемок они с Пи успели стать хорошими друзьями, и Пи часто звонил ему, спрашивая, как он. А Каме… Каменаши что-то решил, и не было на свете такой силы, которая сумела бы столкнуть его с выбранного пути – Коки это давно понял. И все равно сдаваться он не собирался. Надо только расшевелить его. Растолкать. Кажется, Коки был уже готов на все, лишь бы увидеть на его лице прежнюю, ослепительно-счастливую улыбку, и совершенно неважно было, зачем это сдалось именно ему – Танаке Коки. И все-таки, как повезло, что у них такой долгосрочный проект – Каме почти весь день был рядом с ним, под его присмотром, и Коки старался сделать все от него зависящее, чтобы отгородить его от всяких напастей. Ну или хотя бы вовремя покормить. Несколько раз ему звонил Джин, спрашивал, как Каме, и, в конце концов, Коки простил его. Или понял? Скорее, понял… Кто-то говорил, что понять – значит простить… - Каме-чан, - Коки сложил перед собой руки и сделал умоляющие глазки: - Помоги мне, а? - Мм? – он стал таким немногословным, что Коки был готов сойти с ума. - У тебя же есть младший брат? - Ну да, - Каме не понял, причем тут его брат, следовательно, заинтересовался! Коки чувствовал себя великим дипломатом. - Мы же отдыхаем в эти выходные? И ко мне приезжают два моих младших братика – сорванцы те еще! – в притворном ужасе схватился за голову, и губы Каме слегка искривились – теперь эта гримаса заменяла ему улыбку. Коки подошел к нему еще ближе – Каме уже перестал шарахаться от него. - И я обещал сводить их в какой-нибудь парк развлечений со множеством аттракционов! А у меня в Токио всегда было так много работы, что я просто не знаю, что где есть интересненького. - Ну и? - Пойдем вместе, погуляем в эти выходные? И твой брат станет нашим проводником! Каме подумал с полсекунды – Коки показалось, что прошла целая вечность - и кивнул. - Хорошо! - Спасибо! Ты мой самый лучший друг! – порывисто обнял его, и Каме даже не вздрогнул – настолько уже доверял ему. Коки же едва не прыгал от счастья: у него будет самое настоящее свидание с Каме. Он действительно был готов на все, что угодно, лишь бы Каме был счастлив и по-прежнему улыбался.
Думаю, теперь пришла пора висеть тут кокамной фотке - Коки заслужил свое счастье
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Давайте договоримся так... Либо я кого-нить насилую, либо всем будет плохо так что добровольно выбирайте, кого приносите в жертву (смотрит голодными глазами в сторону Каме...) заявки пока принимаются Только чур! не предлагать некрасивых, небритых и мужественных мальчиков: у мну на них не встанет! Я люблю нежных и красивых
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
(мрачно) Я полюбил Коки не за красоту... а очень даже наоборот... но язык не поворачивается назвать его некрасивым, когда он такой Каме увидел его именно таким?
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Название: Коварству рыжих поем мы славу Fandom: K-pop, SuJu Paring: Kangteuk Rating: pg-13 Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает Summary: сам не понял, что и о чем написал. просто спонтанно получилось, под настроение... вроде бы про хичоля... вроде бы про то, как итук с кангином познакомился... Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя... и ваще, злой я сегодня, чтобы толерантно критику выслушивать, так что если не понравилось, лучше молчите... Почему никто ворнингов не читает?
читать дальшеИтук любил Хичоля, потому что он был его самым лучшим другом – так, по крайней мере, думал, Итук. Именно Хичоль был посвящен во все подробности их с Кангином отношений, именно к нему шел жаловаться Итук, когда бывал обижен на своего парня. У самого Хичоля, по мнению Итука, творился какой-то бардак в лично жизни. Он все не мог угомониться и решить, кого же он, в конце концов, любит. И ведь именно Хичолю он рассказывал о всех-всех своих тайнах. *** Итук, как это ни смешно, ужасно стеснялся ходить вместе с ребятами в общий душ после танцевальных тренировок, поэтому он всегда дожидался, пока не уйдет последний, и только после этого спокойно мылся. И пока он копошился, переодеваясь и причесываясь, со всего курса он остался один. Ходить по гулким от тишины, опустевшим коридорам учебного центра агентства SM Entertainment, когда вместо шумных детей кружатся только пылинки в свете вечернего солнца – это так приятно. Итук вышел из здания и замер. Ну и какой черт дернул его с утра надеть новенькие, белоснежные кроссовки, когда днем был сильный ливень, и теперь перед школой сияла огромная лужа, которую невозможно перепрыгнуть даже с разбегу? Промочить или не промочить? Вернее, промочить, но как поменьше испачкать? Итук стоял и мучительно раздумывал, как можно обойтись малыми жертвами, когда входная дверь хлопнула еще раз. - Привет, хенг! Итук стеснялся ходить по улицам в очках, надевая их только во время уроков, поэтому, оглянувшись, не узнал парня. Точнее, не сумел разглядеть его. - Привет, - все же поздоровался. Такого крупного парня на их курсе точно не было. - Помочь? Итук открыл рот, чтобы отказаться, но его осторожно подняли под локти, в три шага перенесли через лужу и аккуратно поставили на землю. - Эээ… Спасибо. - Не за что! Бывай! – и парень убежал. И все, что Итук сумел разглядеть – это смеющиеся глаза. *** После этого случая Итук долго думал, кто же это был. И откуда он его вообще знает? Ну, они, конечно же, учатся в одной школе, и все такое, но не все же знакомы друг с другом, верно? Но вспоминать о нем было так приятно. И получить чужую заботу тем более приятн, что она нежданная. И он рассказал об этом Хичолю – единственному парню, который не стал бы смеяться над ним за подобные глупости. Не упомянув, правда, при этом, какие сильные у него были руки, и смеющийся, теплый взгляд. Через два дня Хичоль отнял его мобильник и быстро набрал на нем какой-то номер. - Вот. Его зовут Кангин. Напиши ему, – протянул обратно. Итук взял свой телефон на автомате: - Эээ… зачем? Хичоль возвел очи горе. - Ну скажи, что благодарен, и что хочшеь встретиться с ним! - Ты что?! – Итук ужаснулся. - Ну что ты ломаешься, как девчонка, блин! Даже хуже! Девчонки уже давно сами первыми пишут смс-ки и признания в любви. Итук покраснел - он знал об этом: столько раз по дню получал разные глупости по телефону. И уподобиться этой толпе, которая бегает за красивым парнем? Итук ужаснулся еще раз. - Глупости какие! – сердито отвернулся и пошел прочь. - Тогда я напишу от твоего имени! – Хичоль опять отнял у него телефон, спрятал за спиной и состроил свои невинные глазки: - Напишу: «Я хочу пойти на свидание с тобой!» - С ума сошел! Но Хичоль стоял с таким видом, словно не сказал только что огромную глупость, и хлопал ресницами. - Отдай! Хичоль показал ему язык и убежал, но Итуку удалось догнать и отнять его обратно после маленькой борьбы: - Не надо! - Тогда не ломайся! – Хичоль дразнился, и Итук прекрасно знал об этом. - Я сам напишу, - буркнул и пошел прочь. И о чем писать? Глупости какие! И вообще, может, он уже не помнит о нем! И вообще не знает ни его имени, ни номера. Конечно не знает! Откуда ему знать? Просто вежливый парень, который помог ему… И вообще он уже давно забыл о том инциденте. Точно! Итук повздыхал, но зная, что Хичоль и правда может проверить и, увидев, что он ничего не отправил, написать от его имени какую-нибудь ужасно-кошмарную глупость, о которой Итук даже думать не хотел, решил написать сам. Долго стоял, мучительно глядя на экран телефона, словно он мог подсказать ему нужные слова, и наконец набрал: «Привет». Подумал немного и решил отправить. Через пять секунд телефон замигал, сообщая о получении нового сообщения. Так быстро? И правда, от Кангина: «Привет, хенг». Итук невольно рассмеялся. Неожиданно показалось, что солнце засияло как-то ярче. *** Прошло две дня, а Итук так и не написал нового сообщения. Да и вообще, он не знал, о чем еще писать, и что вообще можно сказать. Хотя, надо было бы, вроде бы что-то сказать. К тому же ему ясно дали понять, что его узнали. Но в голову ничего путного не шло, и после мучительных раздумий он написал: «Привет, Кангин аа»… Между прочим, целых два слова по сравнению с первой смс-кой! Через минуту пришло ответное сообщение: «Привет, хенг. Ты сегодня в 7 заканчиваешь учиться?» О… Ну да! У них же всего один старший курс, и естественно, что он знает их расписание! Поэтому он написал в ответ только: «Да». И через несколько секунд получил ответ: «Увидимся вечером». И даже не вопрос. Вечером Итук, как всегда, долго копался, поэтому опять вышел последним. На улице, в лучах предзакатного солнца, стоял Кангин. Опираясь плечом об дерево и сложив руки на груди. Итук опять был без очков, но узнал его по широкой, плечистой фигуре – такие в их агентстве правда редкость. - Ты всегда выходишь самым последним, - по голосу чувствуется, что улыбается. Итук медленно подошел к нему и наконец-то смог хорошенько разглядеть его лицо. - Привет, - улыбнулся. И неожиданно оказалось, что так много тем, которые можно обсудить, и разговаривать можно бесконечно. Они сами не заметили, как прогуляли три часа, и уже в глубокой темноте Кангин проводил его почти до самого его дома. *** Но с тех прошло так много времени… И Итук, возможно, немного отдалился от Хичоля. Когда приобрел нового друга, но все равно он оставался таким важным человеком в его жизни. И ему он доверял все свои секреты. И даже тот – самый важный и самый пугающий, когда Кангин неожиданно признался ему, что любит его, и Итук так растерялся, что позволил ему поцеловать себя. Вернее, просто чмокнуть в губы – Кангин сам испугался своей решительности и сбежал, оставив Итука растерянно хлопать глазами перед подъездом своего дома. И даже сейчас он рассказывал Хичолю все, доверяя ему как самому себе. И свои подозрения, что Кангин, кажется, изменяет ему. Хичоль смеялся над ним, говорил, что это – пустая мнительность, но сердце было неспокойно: он чувствовал эти перемены в поведении Кангина. Поэтому он и пошел в гости к Хичолю, не сказав Кангину. Придумал что-то насчет ужина с родными, и Кангин легко согласился с ним, сказав, что сам пойдет на встречу с друзьями. Он стучал, но никто не открывал, а дверь была открыта, поэтому он вошел, не думая ни о чем. И стоял, наверное, секунд пять, наблюдая за целующимися Хичолем и Кангином. Как оглушенный, он молча вышел, а они даже не заметили его. Итук любил Хичоля, потому что он был его самым лучшим другом – так, по крайней мере, думал, Итук. А Хичоль с Кангином были лучшими друзьями. Мало ли что может быть между лучшими друзьями, верно? К чему эти глупости вроде ревности или чувства собственности? Друзья – это друзья. А кто с кем целуется, или даже спит – разве это так важно? Важнее, сохранить дружбу. Да и они с Кангином не обещали любить друг друга до гроба и хранить верность до конца жизни. Что вообще может значить один поцелуй для настоящих друзей? Ничего! Итук дошел до автобусной остановки, присел на скамеечку. Посидел. Потом встал и пошел по узким улицам, просто гуляя, пока солнце совсем не село. Захотелось покурить, и он, с трудом отыскав кафе, где были зоны для курящих, взобрался на второй этаж по узкой лестнице. Внутри было пусто: еще рано, видимо. Владельцы - мать и сын, который явно узнал его, судя по взгляду. Итук, стараясь не обращать на них внимания, присел у окна, когда парень подошел к нему: - Вам холодно? Хотите что-ниубль горячее? - Мм? - Вы так дрожите... Итук вытащил сигареты и только тогда заметил, что руки и правда дрожат. - Нет, спасибо… Можно мне стакан апельсинового сока? - Конечно. Парень все-таки прикатил к нему обогреватель, включил: - На улице так холодно, - робко улыбнулся, и Итук кивком поблагодарил его. Принес сок и дымящуюся чашку горячего шоколада. - Выпейте, пожалуйста. Это бесплатно. Вы выглядите таким замерзшим. Чужая забота… неожиданная и совершенно лишняя. И Итук заплакал. *** Стараясь ни единым жестом, ни единым словом не дать понять, что он знает. Знает то, что знать ему было совершенно не нужно, если только он не хотел потерять дружбу Хичоля и любовь Кангина. Терпеть. Смеяться, болтать, петь, улыбаться, танцевать, есть, говорить, спать, принимать душ и чистить зубы, репетировать. Его жизнь состоит из глаголов. И ничего ведь не случилось. Небеса не трухнули на землю, тайфун не снес полгорода, с родителями все в порядке, и свою работу он любит. И у него есть друзья – замечательные друзья, которых он любит. Итук стоял у стены, наблюдая, как Кангин репетирует свою сольную песню, и заразительно громко смеется, когда Шивон отчаянно стучит по барабан. И Санмин, позабыв про свою гитару, начинает тоже смеяться вслед за ними. Яркое солнце освещает комнату, Кангин кидает быстрый взгляд в его сторону, задорно подмигивает, и Итук понимает, что все равно любит его. Хичоль просто подошел к нему, обнял, прижимая к себе. - Итуки… Когда он поднял на него глаза, чуть наклонился вперед и нежно поцеловал его в губы. Итук удивленно хлопнул глазами, и Хичоль совершенно серьезно произнес: - Я люблю тебя, Туки. Ты – мой самый лучший друг. Итук смеется: - Ты всех любишь. Хичоль лукаво улыбается – так улыбаться может только он. - Но тебя-то я люблю по-особенному, - и впивается в его губы теперь уже жестким поцелуем. Итук улыбается, отталкивая его, и отбегает от него на несколько шагов, понимая, что злиться или обижаться на Хичоля совершенно невозможно. - Я тебя тоже очень люблю, Синдерелла, только не надо больше меня целовать. Хичоль играет бровями и облизывается: - Точно? Ну разве можно сердиться или обижаться на Хичоля? - Точно-точно, - и Итук хохочет. Свободно, от души. И солнце такое яркое. гифку украл на буржуйском сайте - честно признаюсь! И я правда хотел сказать спасибо этому мальчику-официанту, который притащил мне обогреватель и горячий чай, который я не заказывал. Я даже попытался сказать ему спасибо по-корейски
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Я хочу либо поплакать, либо обожраться так, чтобы не мог двигаться, либо кого-нибудь замучить до слез Спасибо Йоши, Квантовая Луна [#10] за такое прекрасное, как оно выразилось, картИНОчко... для удовлетворения своих мазохистских чувств пойти послушать песенки на китайском, что ли
кого бы мне изнасиловать? (бьется головой об стол)
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Маленький стеб для поднятия настроения моему солнышку Atsu chan Читайте ворнинги!!!! Можно считать логическим продолжением Ученика, который все равно недостаточно коварен...
Название: А в это время в... Fandom: K-pop, SuJu, DBSK Paring: как таковых вроде бы и нет... Rating: nc-17, pwp, стеб Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает Summary: выходной день у суджунят и донгов... Atsu chan рассказывала, как однажды Хичоль рассказывал, что стесняется приводить друзей домой, потому что остальные суджунята репетируют танцы голыми. А добудиться по утрам Итука… легче взорвать Сеульскую телебашню Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя
читать дальше- А хотите на спор, что Кангин и Итук возьмут меня третьим в свою постель? За столом раздался дружный хохот: - Что? - Размечатлся! - Эти Я-не-даю-никому-кроме-Кангина и Кто-посмотрит-на-Итука-убью-на-месте? Но Кюхен упрямо сжал губы: - А потом раскручу их на групповушку! За столом повисло напряженное молчание: - А ты сможешь? - Ну если сможешь, то памятник тебе поставим прижизненный. - Так и быть, будешь великим Казановой. - Но мне нужна Ваша помощь: вы должны быть под боком, если хотите групповушку. - Да хоть щас! А когда ты сможешь? Глаза Кю озорно блеснули, когда он оглядел остальных одногруппников: - Завтра у нас выходной? Значит, завтра и будет. Че откладывать? Но суджунята продолжали смотреть на него с недоверием, и Кю добавил: - Можете уже приносить мне свои сто тысяч вон. С каждого! *** Получив решительный отпор от Итука, Кю слегка пал духом, но решил обработать Кангина – тот был более доверчивым и послушно делал все, что говорил ему, как уже не единожды убеждался Кю, Итук. Во всяком случае, стоило Кюхену сказать ему, что Итук просил его принести домой 10 кг риса, тот приносил, не задавая лишних вопросов, хотя Итук в жисть таких поручений не давал. Кангин оправдал все его ожидания, и Кю был счастлив, мгновенно отрубившись после головокружительного оргазма. А еще Кангин был очень смешным со своими попытками научить его чему-то новому. И, господи! Неужели у них такая скучная сексуальная жизнь, и никаких других поз они не применяют? «Но ничего! Кю теперь им поможет», - это была последняя мысль, мелькнувшая в голове Кюхена перед сном, и утром он проснулся с ней же. Лениво открыл один глаз и увидел Итука, прижавшегося к Кангину, который властно обнимал его за талию, прижав к себе. «И не лениво им в такую жару», - подумал Кю, потягиваясь. Осторожно, на цыпочках выбрался из комнаты и увидел в гостевой 10 любопытных рожиц, направленных на него. - Wow! Ты что, серьезно переспал с ними? – его голое тело было жадно обследовано со всех сторон, после чего вынесен вердикт: - Он точно трахался ночью! - Ой, а это следы ногтей Кангина? – Реук слегка испуганно погладил его по ноге. - Мне некогда! Сейчас пойду будить их, - деловито кинул Кю, отбирая у Шиндонга бутылку с водой и делая один жадный глоток. – Через 10 минут может заходить первый, - и умчался обратно. Вернувшись в комнату, он лег рядом с Кангином, прижался к нему сзади и осторожно провел руками по накачанным мышцам, осторожно целуя плечи. Кангин глубоко вдохнул, просыпаясь, и сонно мурлыкнул: - Хенг… Кю ухмыльнулся, но разочаровывать его пока не стал. Вместо этого обнял его за грудь и начал осторожно ласкать соски. Жаль, что он не видел выражения его лица, когда он открыл глаза и увидел, что Итук мирно спит в его объятиях. Но развернулся он весьма энергично, едва не вытолкав Итука из кровати. Уставился на него огромными глазами и выдавил: - Кюхен? Кю прижался к его груди, ласкаясь, и Кангин слегка растерял, на автомате, обнял его в ответ. - Это было так чудесно, - постарался влить в голос побольше меда. – Ты такой ммм… чудесный, страстный любовник, - томно взглянул из-под ресниц и увидел, как самодовольная улыбка расползается по широкому лицу. Объятия Кангина стали увереннее, и он, подмяв Кю под собой, начал страстно целовать его. Кю стонал и извивался под ним как мог, обняв руками и ногами, потираясь всем телом, чтобы он поскорее возбудился и перестал чересчур четко соображать. - Я… аххх, хочу… тебя, - Кю трогательно похлопал ресничками, и Кангин, кивнув, потянулся за смазкой. Он правда был очень заботливым любовником – Итуку повезло. Подготавливал Кю так бережно и так тщательно, как будто у него это было в первый раз. Кю уже совсем извелся и чуть с ума не сошел, пока Кангин оказался удовлетворен скольжением своих пальцев внутри него. Или он специально мучил его, потому что Кю, забыв о всякой игре. Уже всерьез начал умолять его трахнуть поскорее? Наконец Кангин слегка приподнялся и вошел в него так легко, как ни один его любовник до него. Кю смог лишь пораженно выдохнуть, когда почувствовал, как жесткие паховые волосы Кангина прижались к его ягодицам. - Черт… как Итук-хенгу повезло, - вслух высказался он, и Кангин рассмеялся, начав двигаться внутри него плавно, словно хотел позвать куда-то с собой. И все равно с каждым толчком достигал его простаты, и Кю, не выдержав, закричал от наслаждения – долго, протяжно. В ответ на его крик случились два события. Итук лениво разлепил глаза и уставился на них. Открылась дверь, и в комнату вошли умирающие от любопытства суджунята. *** А в это время в Токио проснулись маленькие донги и, еще сонные, поплелись на кухню завтракать. Энергичный Ся подталкивал их в спину: - Быстрее! Быстрее! Опоздаем! Когда все плюхнулись на свои стулья, начал суетиться, вытаскивая из холодильника еду. Макс с трудом оторвался со своего места и включил чай. Хиро нехотя поплелся к плите, чтобы разогреть вчерашний ужин, а Микки с закрытыми глазами пытался разложить по пиалам рис. Увидев, что все начали потихоньку просыпаться, Юноу поплелся за палочками для еды. Вскоре стол был накрыт, и донги начали завтрак, отчаянно стараясь проснуться, разлепить глаза и взглянуть на утро такими же бодрыми глазами, как и Ся. - Кстати, - наконец подал голос Макс, прожевав и проглотив рис с овощами. - А куда мы спешим? За столом воцарилась тишина. Все мгновенно проснулись и возмущенными глазами уставились на Ся. Ся быстро делал в уме какие-то вычисления, и Юноу медленно протянул: - Сегодня же выходной... - Упс, - Ся попытался спрятаться под стол, а у остальных донгов от возмущения сон как рукой сняло. - Ах ты! - Простите! Я перепутал! - Иди сюда! Немедленно! - Не сбежишь! Через пять минут на кухне воцарилась тишина, донги и слегка помятый Ся снова сидели за столом и мрачно пытались продолжить завтрак. Спать уже никому не хотелось. - Раз уж по милости Ся мы проснулись так рано в свой выходной день, - капризным тоном начал макс, и все удивленно посмотрели в его сторону: давно не слышали от него этого тона. Но Макс невозмутимо продолжил: - То я требую возмещения. Юноу мрачно кивнул. - Проси, че хочешь. Остальные явно поддерживали его и смотрели на Ся кровожадными глазами. Ся пытался сделать вид, что он – часть стены. - Я хочу протрахаться весь день. Хиро поперхнулся своим чаем, Микки – рисом, Ся упал со стула, а Юноу перестал раскачиваться на своем. Четыре пары глаз уставились на него. - И предлагаю начать прямо сейчас. Хиро слегка порозовел, но продолжил пить чай. Микки прекратил кашлять и сунул в рот еще комочек риса. Ся встал с пола, а Ю-ноу заметил: - Дельная мысль. Макс просиял. - Тогда давайте начинать! Я хочу съесть свой завтрак с голого Микки! Хиро снова поперхнулся своим чаем, а Микки – рисом. Ся расхохотался, а Юноу недоуменно спросил: - Почему Микки? Разве мы не Ся хотим наказать? - А Ся мы привяжем к стулу и никто ему не даст! Он будет на нас смотреть – вот его наказание. Хиро с Микки разом перестали кашлять, а Ся – хохотать. Под взглядом 4 пар заинтересованных взглядов враг народа стушевался: - Ну ребят… ну простите… вы же не серьезно? Через две минуты упорной борьбы план Макса начал осуществляться в жизнь: Ся был привязан к стулу и слегка отставлен от стола. Микки попытался было поспорить, что он не хочет лежать на столе, но, взглянув на несчастное лицо Ся, сладко улыбнулся, встал перед ним и начал медленно раздеваться. Скинул пижаму на пол, сел на краешек стола и томно откинулся назад. - Я это предложил, поэтому я буду сидеть между ног Микки! – Макс быстро перетащил свой стул и закрыл все самое интересное от заругавшегося Ся. – А будешь ругаться, мы тебе и рот закроем. Ся сразу же замолчал. Хиро, позабыв про свой чай, наклонился к лицу Микки, и через плечо Макса Ся видел, как они целуются. - Ты так и собираешься сидеть, или будешь что-то делать? – Ю-ноу, которому не досталось кусочка Микки, недовольно пялился на Макса. - Буду, - тот плотоядно облизнулся. Провел подушечками пальцев по внутренней стороне бедра Микки, и тот нетерпеливо качнулся ему навстречу. *** А в это время в Сеуле Кангин продолжал трахать Кюхена, и ему не было решительно никакого дела до столпившейся в дверях толпы. Итук долго смотрел на них, затем вспомнил, что было ночью, и возмущение на его лице постепенно сменилось понимаем. И все равно ревность владели им, поэтому он прижался к Кангину, ласково погладил его по плечу. - Доброе утро? Кангин взглянул в его сторону и широко улыбнулся. - Доброе, - вытянул губы, намекая на поцелуй, и Итук с радостью поцеловал его. Пока они были заняты друг другом, возмущенный Кю зыркнул на бездельничающую толпу, чтобы они приступали к делу. Толпа опомнилась и ринулась внутрь. Вернее, не ринулась, а начала дружно красться, чтобы не вспугнуть парочку. Кроме Хичоля, который был весьма недоволен тем, что это не ему удалось раскрутить Кантук, а Кюхену. Поэтому он решил пойти в душ, чтобы думать, что на самом деле у них ничего не вышло, и Кангин сейчас опомнится и выгонит всех в шею. Самое обидное было то, что даже Хани с Шивоном, кажется, не заметили его отсутствия. Кто-то ласково обнял его за плечи, и Итук, вздрогнув, обернулся. Над ним склонился Хани, и не успел он ничего возразить, как тот поцеловал его в губы. Он искренне хотел возмутиться, оттолкнуть его, но чьи-то еще руки уже стащили его с кровати. Положили на пол, и он чувствовал, как по его телу шарят сразу несколько рук. Такой напор слегка пугал, но тут кто-то находчивый взял его член в рот, и как-то все уже стало неважно. Итук просто понял, что сейчас ему будет хорошо. Кангин был возмущен тем, что у него отняли Итука, но Кю слишком крепко обнимал его, а место Итука занял Реук, у которого оказались неожиданно сладкие и податливые губы.
даже не знаю, чью фотку ставить-то... Мне нравится, какая здесь испуганная мордочка у Итука, так что пусть будет эта
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Вы знаете, мне надоело слышать про эту морковь. Каждый день и в каждой темке. По поводу и без. Я знаю, что я - хреновый автор, и хуже меня никто уже не пишит. Так разве я ж лезу со своими фанфиками на все сайты, форумы и сообщества? И если вам дейсвтительно так не нравится читать мои фанфики, зачем же вы приходите ко мне?
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Зачем люди придумали работу? пойду-ка покурю... эх...
На правах рекламы
Anni-neko дала ссылку на классное сообщество Five in the Black Wow! Здесь исключительно информация по пейрингам! Фансервисные фотки, гифки и видео! Это же просто рай!
Внимание: членство в сообщство закрытое: принимают только тех, кто готов искать в сети и выкладывать материалы! так что не следуйте примеру глупого пушистика и не нажимайте на "вступить в сообщество", не прочитав правила не отнимайте времени у модераторов! Но читать его следует однозначно!! гифка также украдена с сообщества
и мне нравится это выражение лица Ю-ноу, когда он обнимает Хирочку
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
начал смотреть Super Junior Super Show 1-ый диск. Ах! Я люблю своих суджуняток!!! Atsu chan, спасибо огромное!!! Второй диск я еще качаю Искренне возмущен тем, что на Твинс деточек одели в гламурную одежду Тикток, да еще сделали Итуку неправильную прическу! У него должен быть пучок с золотыми шпильками, а не хвостик! спасибо за хвостики шивона и кангина, но... пожалуйста! Кто-нибудь! Побрейте Кибума! Ладно, пойду смотреть дальше, пока завтрак не закончился
upd: (мрачно) Уже Донт дон пошел... они собираются переодеваться, или так и останутся в этих гламурненьких сине-золотых костюмчиках?
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Skela_a, я же обещал сейчас же и немедленно выложить фотку Джея, которую ты мне подарил, и без всяких извратов и доказательство того, что никак над ней извращаться не собираюсь, и никому отдавать для изврата не собираюсь? Я же дал тебе честное пушистое слово? И я его выполняю Вот! Люблю на своего Джея лишний разок Но кто это наставил рога Джею?
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Makoto OrigaIno, пока не забыл, про монг.рокя тебе хоть что-то выложу Но тока с ю-туба... я забыл ссылку на сайт, где можно скачать клипы в хорошем качестве Мне на настоящий момнет достаточно нравится группа Altan Urag - она исполняет тяжелый рок на национальных инструментахЭ из=за чего достаточно интересное звучание получается Эта группа исполняет OST к фильму Сергея Бодрова-страшего "Монгол"... Там, кажется, 5 мальчиков и 1 девочка. которая на ударных Вот это мне больше всего нравится И я у них очень Реквием люблю... но они слегка такие... депрессивные (в данном случае этот смайлик не означает, что он возбужден, и на его головке выступила капелька смазки) А для этой песни они пригласили мою любимую певицу Наран - я обожаю ее голос пока вот так вот... если понравится группа, поищи на ю-тубе, вроде там были другие их песни... клипов у них, кажись, маловато, но песни есть нашел картинку
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Utenka, ты бесподобное чудо Как ты думаешь, почему я запал на эту пару и позволил себе из гордого джей-рокера превратиться в позорного кей-попера? Ты уловила самую суть На этот же крючок я успешно ловлю других фанатов ОТР Если кто хочет понять, о чем речь, идите по ссылке
Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Я не помню, с кем я ругался, пытаясь доказать, что смесь азиата и негра - это не так уж и страшно? читать дальшеПризнавайся! И я обещал найти фотку какого-нибудь метиса, чтобы доказать, что это - не так уж противно и ужасно Я долго искал, пока нашел фотку этой девочки в сети: одна из участниц одной из нашей попсовой девчачьей группы Просто группа называется Kiwi, поэтому понятно, какие картинки мне все время подсовывали? Тока на фотке ее лица не очнеь видно, зато тут можно увидеть первый клип этой группы, который они делали 4 года назад