И в противовес предыдущему кокаме - пикаме

Название: Фансервис
Fandom: J-pop, Shuji & Akira
Paring: намеки на ПиКаме
Rating: PG-13
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: продолжаю извращаться на тему фансервиса... пытаюсь вспомнить, какие у мну еще ОТР-ы есть
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

бредЯмашита Томохиса был очень ответственным парнем, и очень серьезно относился к своей работе. Даже когда его попросили изобразить «легкий фансервис» с партнером по съемкам в сериале Каменаши Казуей.
Каменаши это очень сильно раздражало. Потому что без свидетелей это был нормальный, спокойный, умный и наблюдательный парень, который, однако, при виде репортеров превращался в… в… в общем, Каме затруднялся определить, как это назвать. Короче, в то, что видели зрители.
Конечно же, это было огромное актерское мастерство. Каме сам бы никогда так не смог: вот только что сидел рядом с ним, вдумчиво читал сценарий, учил свою роль или готовился к зачету в своем университете, но стоило появиться на горизонте какому-нибудь репортеру, тут же начинал делать вид, как будто бы только что висел на Каме, а их так некстати прервали.
И сколько бы Каме ни просил прекратить подобные выходки, тот не обращал на его слова никакого внимания, продолжая прилюдно висеть на нем и деланно-смущенно хихикать, как будто между ними действительно что-то было.
Каме собрал в кулак всю свою волю, намереваясь воплотить в жизнь свой план. Решительно подошел к Пи и вырвал у него учебник по литературе – тот готовился к экзамену, видимо.
- Что? – поднял на него удивленные глаза.
Каме твердо произнес:
- Я в последний раз прошу тебя не перегибать палку с фансервисом.
- Иначе что? – ехидно скривил свои пухлые губы Пи.
Каме всегда терпеть его не мог. Именно за такое двуличие, возможно. Или за то, что он никогда не сможет так четко разграничить свою реальную жизнь от жизни поп-айдола.
- Иначе, - Каме сощурился, решительно присел перед ним на колени, чтобы стать одного роста, и прижался к его губам своими, отчаянно целуя. И быстро оторвался.
- Это было предупреждение.
Пи растерянно хлопнул глазами, но снова ехидно ухмыльнулся.
- А если мне понравилось?
Каме растерялся. Он не рассчитывал на такой поворот.

аутотрейнинг: "Иди работать! Перевод ждет! Прекрати флудить! Иди работать! Перевод ждет! Прекрати флудить! Иди работать! Перевод ждет! Прекрати флудить! "

@темы: pikame, фики, j-pop

давно вертится на языке Юндже-Кантук-драббл

читать дальшеПриезд домой, в Корею – это всегда праздник. А приезд в гости к суджунятам – это почти как вернуться к родственникам: они давно считают себя одной семьей.
Это замечательно, когда у тебя столько братьев, с которыми можно спокойно выпить и обсудить самые насущные проблемы. И которые поймут тебя как никто другой.
- Дже? – Итук подсел к Хиро, чокнулся с ним бутылкой пива.
- Мм? – Хиро стукнул своей бутылкой в ответ.
- У вас с Юнхо все в порядке?
- Да, а что? – удивленный взгляд темных глаз, и Итук ласково улыбнулся, убрав с его лица мешающую челку.
- Просто… глядя на ваши записи… вы так холодно держитесь друг с другом.
- А! – Хиро легко рассмеялся. – Нам просто фансервис запретили.
- Правда? - Итук подхватил его смех. - Нам с Кангином тоже.



не понял!!!


хотя это я полностью одобряю! Девочкам можно!


я понимаю, что пригласили только их троих, но зачем же так бесстыдно тискаться при первой же возможности?! И такое ощущение. что эта девушка так напугала Итука, что он сейчас бросится за спину Хани и Ю-ноу с воплями: "Спасите! Помогите! Она меня за попу лапает!"


и это че, правда Шивон так на Хирочке висит?
читать дальше
это итук стоит, перед ним на корточках, держась за его руку - Хирочка... кто рядом, не знаю... вроде бы как Микки...

потому что тут Итука четче видно

Хичоля узнаю только по красным штанишкам

это они где и с какой радости?

@темы: SuJu, k-pop, DBSK, фики

Считайте это как еще один сайд-стори к фику "И будет весна в нашей жизни…" Не могу успокоиться, видимо, Коки так и остался недоволен тем, что фик больше посвящен ПиКаме, а не КоКаме

Название: Быть с Каме
Fandom: J-pop, Джанниз бойз
Paring: намеки ПиКаме и КоКаме
Rating: PG-13
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: Никакого сюжета. Просто ни о чем ноль без палочки Скорей всего никому не понравится. ведь я и сам не понял, нафига я это написал
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

читать дальшеБыть с Каме – каково это?
В последнее время Коки все чаще задавался этим вопросом, и мысль эта теперь уже не казалась ему такой уж кощунственной, как тогда, когда он впервые подумал об этом.
Коки не раз молча наблюдал, как Ямашита проводит ладонью по спине Каме, забирается под футболку и осторожно гладит обнаженную кожу, когда думает, что их никто не видит. И Каме в такие моменты замирает напряженно, кидает испуганные взгляды по сторонам, но не отстраняется, а наоборот льнет к нему. И улыбается ему так смущенно. И по этим улыбками, по теплым, заговорщицким взглядам, которыми они постоянно обмениваются, Коки знает, какую тайну они скрывают.
И почему-то ревность заползает в его сердце в такие моменты.
Он ревнует Каме.
Вначале эта мысль казалась абсурдной. Потом идиотской. Потом вызывала яростное отрицание. Теперь же Коки смирился с ней и признал ее правоту.
И все чаще хотел быть на месте Пи.
Интересно, каково это - провести языком по коже Каме? Какой у него вкус? Сладкий? Соленый? Каково это, почувствовать его губы своими? Провести по ним языком? Они мягкие? Жесткие? Что можно почувствовать в этот миг? Что вообще чувствуешь, целуя Каме?
Не какого-то другого парня, а именно Каме.
Вначале Коки решил, что сошел с ума. Затем решил, что он – гей, и решил попробовать это с другим парнем, но другого, даже самого красивого парня, не хотелось тронуть за руку, накрыть ладонью пальцы, обнять и прижать к себе, поцеловать.
Когда Каме впервые приснился ему, он даже не обратил на это внимания: работа ведь часто снится, а Каме, как никак, часть этой работы. Но то, что Каме делал в его снах, мало походило на работу.
Хотя – Коки был вынужден это признать – и во время работы Каме двигался так… так… так, что Коки против воли представлял его у шеста, медленно раздевающимся. И краснел.
И теперь, каждую ночь, когда он засыпал и закрывал глаза, перед его внутренним взором возникал Каме. И теперь уже, когда тьма царила в его комнате, Каме вел себя не так сдержанно, как днем, на работе. Он также медленно извивался – ведь ни один приличный человек в своем уме не назовет эти извивания танцами – и начинал медленно раздеваться. Он соблазнял Коки и протягивал к нему руки, желая, чтобы он обнял его и поцеловал. И Коки послушно приоткрывал губы, и казалось, что вот прямо сейчас он проведет языком по его коже, и наконец почувствует, какова она на вкус. А обнаженный Каме, распаленный, возбужденный и сладострастный, продолжал соблазнять его, и Коки жаждал обладать им.
Коки засыпал, а на утро так и не мог вспомнить, сумел ли довести свои намерения во сне до конца. Наступало утро, и Коки, посмеявшись над своими ночными фантазиями, шел на работу, видел там Каме, и снова хотел коснуться его.
А Каме совсем не обращал на него внимания. Предпочитал болтать со своим Джином, как всегда, писал длинные смс-ки своему Пи, а на него обращал внимание только тогда, когда он сам начинал приставать к нему с болтовней или придирками.
Придираться к Каме было еще одним маленьким удовольствием, который Коки позволял себе. Сказать, что он неправильно двигается, неправильно переставляет ноги, и коснуться его, якобы помогая. Положить ладони на его бедра, но не привлечь к себе, как хотелось, а качнуть ими, отодвигая от себя, якобы показывая, как надо. В такие моменты кровь устремлялась в низ живота, и Коки с трудом убеждал себя отпустить Каме.
А ночью снова приходил домой, мысленно раздевал Каме, и представлял, как рисует на его коже языком прихотливые узоры, начиная с самого верху – облизывал бьющуюся жилку на шее, спускался ниже, целовал ключицы, доходил до сосков и нежно облизывал каждый из них.
И мучался от мысли, что именно сейчас, в этот момент, Каме лежит где-то голый, на развороченной постели, и его соски также медленно и нежно облизывает Ямашита. Как бы Коки хотел быть на его месте, и как жаль, что это невозможно.
Интересно, какой Каме в постели? Мягкий и податливый? Лежит, покорно распластавшись, и позволяет делать с собой все, что хочет его любовник? И только томно вздыхает и стонет от наслаждения?
Или кричит и царапается от страсти, яростно борясь со своим любовником, заставляя его брать себя чуть ли не силой?
Фантазии сводили его с ума, и он старался не смотреть на Каме лишний раз, но все равно не мог отвести от него взгляда. И безумно ревновал ко всему: к Джину, который всегда рядом с ним; к мобильнику, который Каме так нежно теребит и гладит, подносит к уху или нежно смотрит, читая смс-ки; к стулу, на котором сидит, развалившись; к бутылке воды, которую подносит к губам; к футболке, которую надевает на голое тело. Но больше всего к Ямашите, которого Коки буквально начинал ненавидеть.
И словно судьба, провидение – это совместный проект с Пи. Съемки в одном фильме.
За время этой не такой долгой, но совместной работы Коки узнал его поближе, понял, какой серьезный и вдумчивый на самом деле этот парень, и, возможно, понял их с Каме любовь, но… Но все равно чревоточинка осталась. Он хотел быть с Каме на месте Пи.
Пи – отличный парень, и он не даст Каме в обиду.
С чего он вообще решил, что Каме надо защищать, Коки и сам не знал, но хотелось. Возможно, инстинкт самца, желающего защитить свою беззащитную самочку?
Коки рассмеялся: уж на кого-кого, а на беззащитную самочку упрямый, своенравный, твердо знающий, чего хочет, и упорно добивающийся своей цели Каме был похож в последнюю очередь.
- Что такого смешного?
Коки, сидевший на стуле, чтобы передохнуть от танцев, взглянул снизу на подошедшего Каме. Коки вздохнул - он стоял слишком близко. Тут же захотелось уткнуться лицом ему в живот, положить ладони на бедра, добраться до нежной кожи, скрывающейся за грубой тканью джинсов. Надо только расстегнуть пуговку, потянуть за язычок молнии…
- Коки? – хмурится, сведя тонкие, выщипанные брови к переносице, и Коки с трудом заставляет себя улыбнуться:
- Все в порядке.
Каме хотел, наверное, что-то сказать, но тут прозвучала трель его мобильника, и он тут же схватился за свою трубку. Увидел номер на определителе, разулыбался, и Коки сразу понял, кто звонит.
- Да? – положил левую руку на плечо Коки. Интересно, он сам замечает, что он положил свою ладонь на плечо Коки и нежно гладит его? Проводит по шее, словно пытаясь проникнуть под воротник футболки. Коки зажмурился от этой горькой ласки, предназначенной не ему, но не воспротивился и не отстранился. Наоборот, положил свою руку на бедро Каме, плавно опустил ее вниз, наслаждаясь свободой, и пощекотал за коленкой.
Каме засмеялся и отодвинулся от него, кинув на него мимолетный взгляд, и отошел.
Жаль, Коки не расслышал ни единого слова из их разговора – нежданные ласки Каме вскружили ему голову и опьянили.
Почему Каме не замечает, какое воздействие он оказывает на него? Зачем продолжает соблазнять, если не собирается дать ему ничего взамен?
Коки несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.
«А ты знаешь, что это больно, Каме? Что горло сжимается каждый раз, когда ты небрежно машешь рукой на прощание, улыбаешься так легко и радостно, и садишься в машину Пи, который приехал за тобой, и уезжаешь к нему домой? Знаешь, что я чувствую в этот момент?»
Спазм в горле прошел, и Коки, задорно улыбнувшись Мару, легко вскочил на ноги:
- Продолжаем? – и словно генератор электроэнергии, разлучая вокруг дружелюбие и готовность работать, кинулся в гущу событий. Работать, работать и работать. Это снимает стресс от неудовлетворенности.
Любовь – это всегда так больно?
***
Коки фыркнул: и это называется расслабиться? Как же тут расслабишься после работы, если Каме уже совершенно пьян и не может сидеть прямо самостоятельно?
Конечно же, Ямашита сразу же примчался, едва Каме позвонил ему, и Коки пришлось терпеть его присутствие, хотя договаривались посидеть только группой. И теперь Пи орет что-то в микрофон на пару с Джином, изображая пение.
В маленькой комнатке полутемно, все смотрят в сторону орущей пары и ржут, и никто не обращает внимания на Коки, который обнимает привалившегося к нему практически бесчувственного Каме. Пальцы Коки почти против его воли заползли под рубашку и касаются его голой спины. Маленькая радость - сейчас он может касаться Каме так, как не позволил бы себе, будь тот трезв. Вдыхать его запах через плотную завесу сигаретного дыма, чувствовать губами мягкость волос, упавших ему на лицо, и стараться, чтобы Пи не заметил его манипуляций.
Это так подло – предавать друга. Да еще у него на глазах, лапая его парня. Но запретная страсть сильнее всяких моральных принципов, и Коки просто не может заставить себя разжать руки и выпустить Каме из своих объятий.
Каме никогда не принадлежал ему, и вряд ли будет.
Он любит Пи, и какая-то злость накрыла Коки, и он лишь крепче обнял Каме. Так хотелось увести его подальше ото всех и попробовать, так ли он сладок на вкус, как кажется. И так ли он тесен внутри, как сейчас тверд?
Что?
Коки и сам не заметил, как накрыл ладонью его пах и нежно ласкал его через джинсы. Слава богу, столик закрывал его манипуляции.
Наконец Пи с Джином закончили орать, и Ямашита плюхнулся на диван с другой стороны от Каме.
- Спасибо, что присмотрел за моим малышом, - ослепительно улыбнулся и, по-хозяйски открыто обхватив Каме, вырвал его из объятий Коки.
Коки тут же захотелось вскочить, заорать и въехать Пи кулаком в лицо. Отобрать у него Каме обратно. Но вместо этого он только улыбнулся и кивнул:
- Не за что.
Каме тут же привалился к Пи, обнял его за шею, и Коки, отчаянно старавшийся не смотреть в их сторону, краем глаза видел, как они целуются. И слышал, как томно вздыхает Каме. И руку Пи, пробирающуюся ему в штаны и сжимающуюся его за ягодицу.
Че-ерт…
А когда они расходились, Каме, продолжавший висеть на Пи, кинул на Коки совершенно трезвый и слегка испуганный взгляд.
Черт два раза.
***
После работы они пошли домой вдвоем. Коки хотел немного пошагать, благо было уже темно, и вероятность, что их могут узнать, была невелика. И старался не коситься все время на Каме.
Удавалось ему это, прямо скажем, плохо. Он шел и вспоминал, какой гладкой была кожа Каме на ощупь, и как одуряющее сладко пахло от него, и что он так и не осмелился тогда поцеловать его.
И об этом Коки жалел больше всего.
В этот момент он совершенно не думал ни о Пи, ни о том, что Пи, все-таки, его друг, и ни о том, что сам Каме любит Пи.
Все это было совершенно не важно.
Все, что он хотел сейчас, это толкнуть Каме в какой-нибудь темный уголок, прижать к стене и наконец-то поцеловать. Насладиться сладким вкусом его губ. Их мягкостью и податливостью.
А еще Коки был счастлив, что Каме сейчас с ним – идет рядом с ним, бок о бок. И его можно коснуться, стоит только протянуть руку. И совершенно неважно, что Каме молчит и мнется, словно хочет что-то сказать ему, но не решается.
Коки прекрасно знает, что хочет сказать ему Каме и не решается. И из чувства какой-то злой радости не хочет ему помочь.
Он не желает это слушать.
Пусть молча идет рядом. Тогда можно представить, что можно просто протянуть руку и обнять его. И пусть люди неправильно отреагируют на то, что два парня идут, обнявшись, Коки было плевать на весь остальной мир. Единственное, что его останавливало – это реакция Каме.
Коки целенаправленно шагал к своему дому, а Каме, погруженный в свои мысли, просто не замечал, куда идет. И Коки улыбался зло и радостно, чувствуя себя хищником, заманивающим жертву в свое логово.
Хотя, вряд ли хищники так поступают. Скорее, они нападают и терзают жертву на месте, а не мечтают завалить ее только для того, чтобы трахнуть.
Наконец, словно решившись, Каме встал в середине дороги и нерешительно протянул:
- Коки, - и замолчал. Возможно, он хотел прояснить что-то в их отношениях.
Хотя, какие на фиг это отношения? Коки любит Каме, а Каме любит Пи. Все предельно четно и ясно. И от этой ясности хочется выть.
Коки понял, что если сейчас не произойдет чуда, и Каме вдруг не признается ему в своей любви, то, не важно, что он сейчас скажет, Коки просто силой затащит его в свою квартирку и сделает с ним все, о чем давно мечтал. А если Каме не захочет, ему это не понравится и он будет сопротивляться, Коки сделает это с ним насильно. И плевать, что будет потом. Наверное, просто попросит прощения, а Каме просто не примет их, и их дружба закончится, но не важно. Коки так устал страдать и любить безответно, что ему все равно. Он хочет Каме, и точка.
Судя по мелькнувшему испугу в глазах Каме, тот уловил его желание.
- Коки… - голос такой нерешительный.
- Пойдем ко мне? – злорадно прервал его Коки, - выпьем для расслабухи?
Каме хотел отказаться, даже повернул голову в сторону, желая затрясти ей, но Коки схватил его за руку и потащил внутрь – благо, они уже дошли до его подъезда.
- Но, - Каме пытался что-то сказать, но Коки быстро прервал его, болтая сам не зная что – лишь бы не дать Каме вставить ни слова.
- Такое вкусное саке – сам попробуешь, пальчики оближешь, - упс, а такого говорить точно не следовало. – В нем засахаренные сливы, хотя из-за долгого пролежания в саке какие они на фиг засахаренные? Но в этом есть своя прелесть, - чего ж лифт так медленно едет? Он же сейчас с ума сойдет, как хочется ему накинуться на Каме. – Но у меня есть засахаренные сливы и так, так что ты можешь сравнить вкус. Они такие крупные, что вряд ли поместятся в рот, - черт! Опять мысли не в ту поляну скачут!
Наконец лифт доехал до нужного этажа. Дрожащей рукой, с трудом открыл дверь, продолжая цепко держаться за Каме другой, словно он мог сбежать. Хотя, почему словно?
Затащил его внутрь и быстрее захлопнул дверь. И только тогда выпустил руку Каме, надежно запер дверь и положил ключи в карман.
- Заходи, что стоишь? – рассмеялся легко и беспечно, и первым прошел внутрь. Жертва уже в ловушке, и никуда от него не денется.
Каме ничего не оставалось, как следовать за ним.
- Проходи в гостиную! Туда! Я сейчас руки помою!
Скользнул в ванную, закрыл за собой дверь и бессильно привалился к ней, прикрыв глаза. Сердце стучало как бешенное. Поднес руку, которой он только что хватался за Каме, к лицу, осторожно прикоснулся губами к пальцам - там, где они касались руки Каме. Ему казалось, что его пальцы все еще хранят тепло от прикосновения. И запах.
Коки понюхал свою ладонь, затем осторожно облизал каждый палец – казалось, что они сохранили вкус Каме.
Сейчас. Сегодня. Все будет.
Он решительно встал, помыл руки, наспех вытер и вышел.
- Еще не заскучал? – веселое отчаяние в голосе, и прошел на кухню, успев краем глаза заметить, как напряженно сидит Каме на диване.
На диване. На этот диван его можно опрокинуть, разложить и трахнуть.
Нельзя пока думать об этом! Нельзя спугнуть. Нельзя обращать внимание на брюки, давно ставшие слишком тесными.
Разложить на столе засахаренные сливы, которые обещал. Разложить. Черт! Осторожно открыл бутылку сакэ, налил им обоим.
- Давай, - ослепительно улыбнулся и протянул чашечку, чтобы чокнуться.
Каме неуверенно улыбнулся, взял свою и чокнулся с ним.
- Кампай, - мягкие губы касаются края пиалы, и Коки отчаянно завидует этой фарфоровой безделушке.
И пока пил свою, не отводил взгляда от Каме. Не потянуться к нему, не стараться коснуться. Пока рано.
Но как, когда все внутри бушует от чрезмерной, желанной близости? И обоняние стало настолько чувствительным, словно у дикого зверя, и Коки может буквально почувствовать запах страха загнанного в угол Каме.
Коки улыбался и надеялся, что его улыбка не выглядит слишком кровожадной или голодной. Не показать бы, что все, что он сейчас хочет – это прикоснуться к нему, обнять его, опрокинуть на спину, накрыть своими губами его губы и слиться в страстном поцелуе. Черт возьми, Каме сидит слишком близко к нему!
Налил им еще по одной:
- Смотри, не опьяней быстро! – рассмеялся, одним махом опрокинул свою и взял сливу. Провел языком вокруг фрукта, глядя в глаза Каме, осторожно посасывая самый кончик, засунул в рот, широко раскрыв его, и вытащил обратно. Снова начал лизать, с удовольствием наблюдая, как Каме побледнел, затем покраснел, затем взял свою пиалу и одним махом выпил из нее.
- Еще по одной? – самодовольно улыбнулся, наливая еще. Осторожно, губами сжал фрукт, вобрал ее поглубже и откусил, замечая, как нервно сглотнул Каме. – Вкусная слива. Не хочешь? – засмеялся.
Каме почти испуганно затряс головой, машинально выпив третью стопку, и Коки с готовностью налил ему еще. И ему совершенно не было стыдно за то, что он сознательно спаивает своего друга.
Да какой там друг?! Разве друга желают с такой отчаянной силой, что плакать хочется? Есть ли у него хоть малейший шанс?
Лицо Каме было так близко, что при желании Коки мог бы дотянуться своими губами до его губ. Кровь билась в ушах и в низу живота. Хотя бы протянуть руку и погладить по лицу. Каме… Каме… что же ты делаешь?
Тоска сжала сердце с такой силой, что дышать тяжело.
Каме стушевался, отвел взгляд и, чтобы хоть чем-то занять себя, снова залпом выпил рисовую водку. Но, видимо, не в то горло попало, потому что закашлялся, склонившись.
- Осторожней! – Коки со смехом обнял его, наконец-то притянул к себе и начал энергично хлопать по спине.
Каме пытался оттолкнуть его, но кашель мешал, и Коки бессовестно пользовался ситуацией.
- Пить не умеешь, что ли? – прижал его голову к своей груди – пусть слышит, как отчаянно бьется его сердце. «Зачем ты так поступаешь со мной, Каме-чан?! Держишь так близко к себе, а сам постоянно убегаешь к Пи. А ведь ты так нужен мне… Почему судьба заставила меня полюбить другого парня?»
- Ох, - Каме наконец откашлялся и оттолкнул его. – Спасибо.
Но Коки не отстал от него. Вместо этого начал наклоняться к нему все ближе, заставляя Каме откидываться назад все дальше и дальше, не давая возможности отсесть, пока Каме не упал, и Коки навис над ним. Его ладони расположились по обе стороны головы Каме, и, не успел тот что-то сказать, как Коки наклонился и коснулся его губ.
Каме тут же вскинулся, выгнулся дугой, сопротивляясь, и уперся руками ему в грудь, отталкивая. Но Коки настойчив, кусая и напирая. Наконец-то целуя, пробуя на вкус и наслаждаясь. Господи… как же хорошо…
- Нет! – Каме все же удалось оттолкнуть его, пользуясь тем, что закончился воздух в легких. Посмотрел на него такими серьезными и печальными глазами, и снова прошептал. – Нет, - упрямо, категорично.
Убивая все надежды Коки.
Коки сглотнул, стараясь не расплакаться от боли и разочарования. Но что он может сделать, когда Каме так смотрит на него? Уткнулся лицом ему в предплечье, дрожа от напряжения и попытки сдержать себя в руках.
- Прости, - глухой всхлип. – Прости…
Каме обнял его в ответ, прижимая к себе и утешая.
- Ничего… - погладил по голове, и Коки резко встал с него.
- Не надо… я могу и не сдержаться.
Взгляд Каме сделался затравленным, и Коки сразу же почувствовал себя виноватым.
- Останешься на ночь? Клянусь, что ничего не сделаю, - и знает, что говорит правду. Никогда он не сможет принудить Каме силой. Только не его. - Просто не хочу потерять твою дружбу, - сел перед диваном, взял руку Каме в свою. – Это так… дурь… блажь… минутное… я много выпил…
И Каме интенсивно кивал в такт его словам, поспешно соглашаясь.
- Конечно… я понимаю…
Ложь, ложь, ложь… Оба знают, что лгут. И оба лгут.
Коки встал на ноги, глядя на Каме сверху.
- Ты располагайся тут. Я выдам тебе одеяло и подушку.
А сам отправился в душ. Холодная вода совсем не помогает, и Коки, тихо застонав от бессильного отчаяния, начал быстро дрочить себе. А когда оргазм все-таки накрыл его, глухо заплакал, продолжая стоять под ледяной водой и дрожа. Если бы она могла погасить эту безответную любовь в его сердце.

@темы: pikame, kokame, фики, j-pop

upd: А-ня-ня-ня! Какая прелесть!!! Я хочу куколку Маюри! Отскриньшотьте мне, плиз! Ня!!! Какая прелесть!
И да, танго - танец всех голубых

умир от смеха, когда эти двое начали выяснять отношения Ма-чан, оказывается, наблюдал за Ишидой все время, и тот в обмороке: сразу представил, как Ма-чан наблюдал за ним, когда он был в туалете и душе: "Ты же не наблюдал за мной, когда я жил обычной жизнью?" Такую истерику закатил

шо это было? смотрю 193 серию Блич, и Ишида БлистательныйИшида Блистательный, как всегда, раньше других заметил, чем отличаются клоны от оригиналов (ах, не дают мне покоя эти клоны! )
Ишида:
- Думаю, вы все заметили различия между Пеше и его клонами. Его клоны носят штаны!
Все в ахуе, особенно Пеше:
- Как я мог этого не заметить?!
Ишида
- Он этого не заметил? Куда же он вообще смотрел?

Получается, что Ишида не пропускает ни одних брюк мимо? Смотрит, какой мужик во что одет, какие ноги, даже если это - арранкар? Ах ты мой маленький извращенец!
А Заэль - дитя невинное! Его смущает набедренная повязка Пеше и он решил одеть его
Наверное, Заэль - девственник _

upd: ОМГ! Какая прелесть эти куколки! Значит, если куколку трахать, то Ишида тоже будет все чувствовать?!


арт рисовала Eneada, а я просто украл я всегда так делаю

@темы: anime, Блич

Security соблазняет невинного и скромного мну в у-мылках пошлыми фотками
можно ли сделать из этих фоток ПиКаме-коллажики?

ворчливо: Ладно-ладно! Убираю вторую фотку под кат
читать дальше

@темы: help, pikame, j-pop

Няяяяяяяяяяяяя!!!!!!!!!! Рююююююююююик! Я тебя обожаю!!!

скажите спасибо Quatre-Winner

@темы: kokame, сокровищница, j-pop

я настолько ленивый, что пользуюсь только 20 выбранными давным-давно смайликами, и вовсе не интересуюсь новыми. А тут чотто зашел в "зверушки" я и не знал, что есть винни пух и чебурашка. Но больше убили эти двое:
- Каме до
- Каме после "общения" с Коки. Обратите внимание на ошалело-счастливый вид и все еще раздвинутые ноги Каме после Коки


haruka-murakami подарила Обещала подарить все семь цветов радуги, а это - зеленый есть еще желтый, синий и фиолетовый

@темы: я, kokame

Название: Эээ... в подарок для единственной и неповторимой Eneada. Спасибо тебе огромное за твои консультации, подсказки и поддержку
Fandom: Блич
Paring: Куросаги Ичиго х Ишида Урюю
Rating: nc-17, pwp
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: искусство соблазнения шинигами за пять секунд
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

тихо радуется, что никто не будет читать этот фик... нету теперь бличеманов на моем дайрике, кроме Энеады и Ящера с Мурьком
читать дальшеЕсли ты – временно исполняющий обязанности шинигами в маленьком городе, в котором господствует паломничество всяких проходимцев, наподобие тех же настоящих шинигами или пустых, то ты, наверное, должен уже привыкнуть к тому, что спать тебе спокойно по ночам не дают. Куросаки и привык: как минимум через ночь в его спальню, через открытое окно – Ичиго понял, что закрывать его просто бесполезно – вваливался кто-то из вышеперечисленных персон и с воплем тащил его куда-нибудь сражаться.
Поэтому, когда и этой ночью его окно бесшумно открылось, и в него легкой тенью запрыгнул очередной гость, Ичиго совершенно не удивился. Зато удивился, узнал его.
- Ишида? Ты что тут забыл?
Гость продолжал сидеть на одном колене, опершись одной рукой об пол – в той же позе, как он приземлился. Затем медленно поднял голову и уставился на него совершенно черными в неверном свете луны глазами.
- Че молчишь?
Ишида медленно, изящно встал, неторопливо подошел к его постели.
- Пустые, что ли напали? – что-то было непохоже, но Ичиго все же вскочил на ноги и встал перед ним. – Че молчишь-то?
Вместо ответа Урюю обнял его руками за шею и поцеловал в губы.
Первое мгновение Ичиго был в шоке, затем резко, с силой ударил одноклассника под дых, и тот отлетел к стене. Упал, стукнувшись спиной, и сполз вниз.
Куросаки с отвращением вытер губы:
- С ума сошел? Ты че творишь?
Урюю медленно поднял на него голову, и, не пытаясь откинуть челку, спадающую ему на глаза, медленно пополз к нему.
- Ишида? – Куросаки был слегка напуган его подобной реакцией – только тут он понял, что тот не издал ни единого звука, даже когда ударился об стену и упал. Даже не застонал. – Урюю?
Тот подползал все ближе, и также медленно отступающий Ичиго уже уперся спиной в противоположную стену маленькой комнатки.
- Ты че? Что с тобой?
Подползя к нему вплотную, Ишида наклонил голову до самого пола, словно кланялся ему, и Куросаки в первую секунду даже не понял, что произошло. Нечто мягкое и влажное коснулось большого пальца его правой ноги, заставив вздрогнуть от неожиданности, и Ишида принялся облизывать его ногу – медленно, вдумчиво обводя языком каждый ноготь, просовывая его между пальцами, нежно целуя.
Куросаки был в шоке: никто и никогда прежде не облизывал ему ноги. И меньше всего он ожидал этого от своего нелюдимого и угрюмого одноклассника. Конечно же, у Ишиды были свои тараканы в голове и даже, признаем честно, просто огромные тараканища, но чтоб такое?!
- Ты че? – Куросаки испуганно прижался к стене, но отнять свою ногу так и не додумался.
Урюю же тем временем подключил и руки к этому процессу: теперь его пальцы почти невесомо порхали по его голени, дразня волоски, нежно ласкали внутренний изгиб колен, и Ичиго застонал – это оказалось так приятно.
- Урюю… - это было больше похоже на жалобный стон, и тот опять поднял на него темные глаза.
Затем медленно согнул его ногу в колене, поднес ступню к своим губам и, продолжая смотреть ему в глаза, приоткрыл свои губы и лизнул его большой палец. Медленно втянул его в рот, словно самый сладкий леденец, и начал сосать.
- Оххх… что… - Куросаки даже подумать не мог, насколько это чувственно и прекрасно, когда тебе обсасывают пальцы на ногах, и все, что он мог – это беспомощно откинуться назад, чувствуя, как приятное тепло разбегается по его телу, разгоняя возбуждение и прогоняя все разумные мысли.
Тонкие, искусные в рукоделии пальцы пробежали вверх по его ноге, лаская колени, бедра – так ласково, так нежно, без всякого напора. Куросаки не чувствовал в его поведении никакой агрессии, и потому он сдался.
Словно почувствовав перемену в его настроении, Ишида выпустил изо рта его ногу, встал на колени и стянул с него трусы – больше на спавшем Ичиго ничего и не было надето.
Голова словно в тумане, и Ичиго автоматически переступил через них, позволяя себя раздеть. Его член стоял почти параллельно полу, и Ишида, продолжая смотреть ему в глаза, приоткрыл губы и все также неторопливо втянул его член в свой рот, как только что до этого его пальцы на ноге.
- Оххх… ты &*&% твою ?%;№, - все, что смог сказать Куросаки – это коротко, но от души выругаться. Всхлипнул от восторга и едва не упал – во рту Урюю так влажно, тепло и замечательно – совершенно не так, как в его мечтах о большегрудых девочках. И теперь уже совсем не важно, что это взбрело в голову его ненормальному другу. Сейчас юному телу нужно совершенно другое.
Ишида же обнял его за подогнувшиеся колени и продолжил спокойно ему отсасывать, не обращая внимания на вцепившиеся в его волосы пальцы Ичиго, который мог только стонать, всхлипывать и едва не сходить с ума от восторга - до тех пор, пока тот не кончил ему в рот.
И только тогда он выпустил его член изо рта и медленно встал перед ним в полный рост. Его сперму он так и не проглотил, и тоненькая белая струйка побежала из уголка его рта - так развратно и ужасно пошло… и в то же время ничего прекраснее Ичиго в своей жизни не видел… И только сейчас Ичиго понял, насколько красив его друг.
- Урюю, - слабый стон, и он потянулся к нему, обхватил его лицо и слизнул свое семя с уголка опухших губ. Знать, отчего опухли эти тонкие обычно губы – самая сладкая тайна в его жизни. И даже странно, как отчетливо он видит в полутьме каждую черточку его лица, густую тень каждой реснички, лежащей на его бледном, спокойном лице.
Ишида отошел от него на шаг и стянул через голову свою футболку. Спустил резинку свободных штанов, которые тут же упали вниз, и Куросаки увидел, что на нем нет ни трусов, ни ботинок. И даже носков – он прибежал к нему среди ночи босой, словно только что выбрался из постели.
Тонкое, угловатое тело в бледном свете луны манило, и Куросаки стало наплевать, что они оба – парни. Ишида протянул ему руку, и Ичиго послушно вложил в нее свою.
Конечно же, тот повел его к постели – куда еще? Аккуратно уложил, не насильно, но властно развел его ноги и встал между ними на колени.
- Оххх, - Ичиго только что кончил, но стараниями умелых губ, языка и пальцев Урюю через несколько минут молодое тело было готово к следующему раунду. – Иди ко мне, - Куросаки протянул руки, желая обнять его, но все также безмолвствующий парень смотрел на него кажущимися в полумраке бесстрастными глазами.
Вместо этого он оседлал его, сев на него верхом и обхватив коленями, приподнялся, обхватил ладонью его вставший член, и Куросаки едва не задохнулся, когда понял, что тот собирается делать.
- Стой! Тебе же будет больно! – и в следующее мгновение его член обхватила настолько жаркая, восхитительно тугая теснота сильных мускулов, что он задохнулся.
Урюю впустил его в себя полностью, сев на него.
- Черт! С ума сошел! Повредишь себя!
Видимо, Урюю было больно, потому что он замер, но в следующую же секунду начал двигаться, и Ичиго стало не до слов. Все мысли снова вылетели из его головы, и все, что его занимало – это его друг, скачущий на нем, словно последняя шлюха, и, черт возьми! Это нравилось Куросаки! Он стонал и выгибался, впившись ногтями в бедра Ишиды, а тот выгнулся назад, поднял руки вверх, словно хотел взлететь, но только его волосы крыльями взлетали вокруг его головы, и это было невыносимо прекрасное зрелище. Такой беззащитный, уязвимый, полностью доверившийся ему и своим чувствам - квинси был прекрасен, и юный шинигами хотел видеть его таким всегда.
Хотел сделать его только своим.
Странное, собственническое чувство, которого не было в нем еще днем… или было, только дремало? Пока Ишида не пришел к нему среди ночи и не разбудил его.
- Черт… хочу тебя еще больше, - впился ногтями в нежную кожу его бедер, оставляя на ней длинные, сразу же набухшие кровью царапины, и кончил, отчаянно кусая губы, чтобы не закричать, и совершенно не замечая, как к его животу прижимается мягкий, холодный, вялый и абсолютно не возбужденный член Урюю.
Маюри, игравший куклой-квинси, расхохотался, на секунду выпустив контроль над Ишидой, и тот наконец застонал от боли. Урюю понимал все, что делает его тело, но не только не мог управлять им, но и слова сказать. Капитан двенадцатого отряда был, скромно говоря, гением – он не только сумел воссоздать технику куколок Заэля, но и усовершенствовал ее, и теперь мог играть с квинси, которых он изучил до последней клеточки, так, как только взбредет ему в голову.
Ишида же, почувствовав, как ослаб контроль, рухнул на своего друга и, отчаянно, из последних сил прошептал:
- Куросаки… помоги мне…
И тот услышал его. Обнял и прижал к себе.
- Конечно, мой хороший, - перевернулся, подминая под собой, и начал покрывать поцелуями его лицо, шею, грудь, опускаясь ниже. Втиснул руку между их телами и накрыл ладонью его пах. – Тебе было настолько больно? – виновато поцеловал его в плечо. – Ничего, сейчас я все исправлю… тебе будет так же хорошо, как и мне, - развел его ноги в стороны, начав нежно ласкать. – Всего пять минут, и я буду готов к следующему раунду. Я трахну тебя так, что ты будешь кричать от наслаждения и просить делать это с тобой каждую ночь! – восторг переполнял Ичиго, - Теперь я всегда буду с тобой! – и накрыл губами его сосок.
«Нет, идиот! Не так!» - мысленно заорал Урюю, но никто его, к сожалению, не слышал.
Ишида Урюю всегда знал, что тупее его одноклассника Куросаки Ичиго никого на свете нет.

Я не мог не сделать подлость поэтому я украл арт Eneada Такие ресницы... так и наводят на всякие пошлые мысли

@темы: anime, Блич, фики

Сколько раз твердил себе: не делай людям добро - тебе же будет хуже! И стараюсь быть злым, стараюсь, а никакого толка! Отвозил сегодня племяша в школу, а там на повороте есть очень скользкий участок. Какая-то тетка начала проталкиваться мимо нас, естественно, подскользнулась, я ее на автомате подхватил, не дал упасть. Она мне не то что спасибо не сказала, а толкнула и ушла а у мну кисть левой руки вывихнута
Ездили с подругой к терапевту, чтобы вправить кисть, выслушал очередную лекцию о том, какоя я мямля, рохля и т.д. и что пора мне научиться быть пожестче
спокойствие... главное - спокойствие!

@темы: я

Наверное, сейчас со мной слишком сложно общаться, потому что я слишком поддался своей депрессии, сильно не в духе и во всем вижу только отрицательное Извиняйте и просто не обращайте на меня внимания
ведь скоро новый год, а там и весна... и ведь все будет хорошо, верно?

@темы: я