[9493]

Название: Все еще нету названия...
Fandom: J-pop, Джанниз бойз
Paring: это кусочек чисто про ПиКаме
Rating: R Пи оказался большим извращенцем, чем я ожидал, и на одних поцелуйчиках останавливаться не пожелал
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: ПиКаме во время Нобуты
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя

я делаю новую запись потому, что хочу побольше картинок с ПиКаме
Начало

Ну почему я не умею описывать накал страстей? Почему у мну фики простые, как пять копеек: «Пришел, увидел, трахнул. Спасибо, что не изнасиловал»? И у мну совершенно не прорисовывается характер Пи!
***
Каме искренне не понимал, чем он так прогневил Небеса или Джанни-сама, что его поставили в один проект с Ямашитой Томохисой – этой занозой в заднице!
Больше, чем Пи, во всем агентстве Каме ненавидел, наверное, только Коки Танаку.
Каме понимал, что он срывает съемки, потому что никак не может расслабиться и отдаться своей роли изо всех сил, Пи же продолжал всячески издеваться над ним и доводить до белого каления: похоже, это доставляло ему искреннее удовольствие.
И Каме не сдержался. Вернее, он подошел к Пи и сдержанно попросил его встретиться и поговорить. Пи окинул его своим насмешливым взглядом и предложил пойти куда-нибудь после работы.
Каме не хотел в караоке, но согласился, потому что отдельная кабинка предоставляла хоть какую-то возможность поговорить наедине и не рисковать быть услышанными нежелательными ушами, если дело дойдет до ссоры.
А в том, что дело дойдет до ссоры, Каме практически не сомневался.
Но все равно был полон решимости выяснить все до конца.
Пи с внимательной, слегка покровительственной улыбкой оглядев его, сам сделал все заказы, что Каме оставил без внимания: он не собирался пить. Он собирался поговорить.
Но разве можно говорить с человеком, который смеется практически над каждым твоим словом, и предпочитает либо кататься от хохота по дивану, либо пытаться что-то петь в микрофон?! И на каждое его слово отвечает: «Расслабься, Каме-чан!»
«-чан?!»
И Каме не сдержался.
Он вырвал из рук Пи микрофон и отшвырнул его прочь:
- Ты хоть собираешься выслушать, что я тебе говорю?! Прекрати вести себя как свинья!
- Кон? – Пи чмокнул его в нос сложенным «кон-коном» Акиры Кусано.
Словно тьма застлала глаза Каме, и он накинулся на Пи с кулаками. Но тот продолжил издеваться над ним. Вместо того, чтобы драться с ним, Пи уворачивался от его ударов, отпрыгивал и только приговаривал:
- Давай! Еще! Давай!
Потом, когда Каме начал ослабевать, схватил его за руки, прижал к стене и поцеловал в губы.
Каме задохнулся от неожиданности. И ярость снова охватила его, придавая новых сил: он попытался заехать коленом Пи между ног, но тот явно ожидал такого удара и снова начал убегать от него, раззадоривая и вопя: «Спасите! Спасите!»
Каме кинулся за ним, дерясь, пока хватало сил. Но сложно драться с человеком, который не дерется в ответ, и злость начала выдыхаться, превращаясь в бессильные слезы ярости.
И тогда наступило самое удивительное. Ямашита обнял его за плечи, позволяя выплакаться, и Каме смутно слышал отдельные слова:
- Расслабься, мой хороший… Выплачься... Нельзя все держать в себе… давай, выплесни все… все будет хорошо, - и почему-то верил этим словам, чувствуя, как действительно напряжение понемногу покидает его.
***
Пи был доволен, как никогда. Когда он с вежливой улыбкой, но при том так, чтобы Каме не услышал его, сказал официанту, что, возможно, они подерутся, глаза парня широко раскрылись от удивления. И Пи поспешно попросил его не вмешиваться, пообещав оплатить весь ущерб в тройном размере.
Ему нужно было гарантированно безопасное место, чтобы наконец-то дать Каме возможность выплеснуть наружу все напряжение, которое он копил в себе в последнее время.
Пи видел, как напряжен Каме, и сходил с ума вместо него. Человек просто не должен так напрягать свои нервы и свою волю! В конце концов, никто не может быть непробиваемым до конца, и Каме может сорваться в любой момент. И это будет ужасно.
Лучше дать ему повод наконец-то сорваться.
И он всеми силами старался довести его, пока, в конце концов, взбесившийся Каме не накинулся на него с кулаками. Пи встретил его агрессию почти с облегчением.
Но этого было недостаточно, и он сделал то, что давно хотел.
Он поцеловал Каме.
Томохиса никогда не обманывал себя, всегда был честен с собой. И прекрасно знал, зачем дался ему этот Каме – такой забавный и смешной. И зачем он хочет помочь ему. И зачем постоянно задирает и все время хочет быть рядом с ним.
Никогда он не был ограниченным ханжой, не отворачивал лицо от однополых отношений, к этому моменту успев переспать со всеми, кто придерживался таких же свободных взглядов. И не собирался останавливаться, к слову сказать.
И Каме был его очередным… капризом, если можно так выразиться.
Ему было просто весело наблюдать за ним. Особенно сейчас. Как он взбесился! Пи хохотал, уворачиваясь от его ударов, предвкушая, каким он будет страстным в постели, и дожидаясь, когда он выдохнется. Дождался и просто крепко обнял его, гладя по медленно расслабляющимся плечам и спине, вслушиваясь в его всхлипы и шепча нечто успокаивающее, что только приходило ему на ум.
Дотащил до дивана и упал, не разжимая объятий.
Каме постепенно затихал, успокаиваясь и шмыгая носом. Потом совсем затих, но не пытался вырваться из его объятий, уткнувшись мокрым лицом ему в грудь.
Пи подозревал, что ему просто стыдно и неловко за свою истерику.
Что ж, он сам добивался этого. Поэтому он тоже молчал, продолжая гладить.
Затем дотянулся до столика: удивительно, что они не перевернули тут все вверх дном. Взял стакан колы со льдом и протянул Каме:
- Выпей.
Каме стакан взял, начал пить маленькими глотками, но продолжал избегать смотреть на него, и Томохиса ласково пробормотал:
- Прости… что заставил тебя сорваться. Но, честно признаюсь: я именно этого и добивался. Ты же совсем изводишь себя. Нельзя так… надо выплеснуться.
Каме хмыкнул и задал ожидаемый вопрос:
- Зачем ты меня поцеловал?
В ответ Пи слегка отодвинул его от себя, заставляя посмотреть на себя:
- Потому что любой психолог скажет тебе, что если девушка в истерике, ее надо поцеловать.
Каме возмущенно вспыхнул:
- Я не девушка!
Пи мягко улыбнулся:
- Это сути дела не меняет.
Каме растерянно захлопал ресницами, глядя на него недоверчивыми глазами, но Пи оставался серьезен.
- А?
Пи сложил пальцы и снова щелкнул его по носу:
- Кон!
Каме рассмеялся и снова прижался к нему, решив оставить все так, как есть, и не выяснять пока ничего: для его же измотанной психики, кажется, так будет полезнее.
***
С этого дня работа заладилась так, что режиссер и стафф просто диву давались. Ребята стали такими дружными, понимали друг друга на площадке с полуслова, везде ходили вдвоем, словно всю жизнь были лучшими друзьями.
По мнению Каме, Пи совершенно никого и ничего не стеснялся. У всех на виду он висел на нем, обнимал, тискал, тряс, заставлял кормить себя, расчесать волосы, почистить уши, сфотографировать, помассировать плечи, и спал у него на коленях, если выдавался пятиминутный перерыв. А когда никто не видел, Пи тайком целовал его запястья.
Каме действительно чувствовал себя девушкой, за которой ухаживают тайком ото всех, и возмущался по этому поводу, но Пи в ответ только строил невинные глазки, щелкал его по носу или капризно просил накормить его.
Один раз, когда Каме рассердился на него и отказывался разговаривать с ним, Пи засыпал его смс-ками с извинениями и своими фотками, где он строил умилительные рожицы, хотя сидел в другом углу комнаты. Когда Каме получил смс-ку и удивленно посмотрел на него, Пи состроил жалобное лицо.
Каме глубоко вздохнул и улыбнулся, показывая, что тот прощен, и Пи подлетел к нему, разлегся на соседних стульях и положил голову ему на колени.
- Акира хочет спать, - капризно заявил он.
- Ты слишком вживаешься в свою роль, - строго сказал Каме, не пытаясь спихнуть его.
- А ты – в свою!
- А? – Каме растерялся и задумался.
Ямашита, в отличие от своего героя, никогда не разбрасывался пустыми словами и замечаниями, и если он так сказал, наверное, что-то в его словах есть.
***
- Каме-чан, - Пи повис на его плечах, - нам предстоит два дня выходных. Что ты собираешься делать?
Казуя пожал плечом:
- Дома. Высплюсь, наконец.
- Никаких «дома»! Дома ты не отдохнешь! Надо по-настоящему расслабиться. Массаж, сауна, горячие источники. Как ты на это смотришь?
Каме слегка колебался. Звучало все это хорошо, но если они поедут туда вдвоем, пересудов не оберешься: они будут как парочка.
Видимо, Пи правильно растолковал его молчание, потому что добавил:
- Нас будет много, еще ребята из агентства присоединятся: Тома, Ре, Джин и еще кто-то. Я пока точно не знаю, кто, но сказали, что будет человек 10.
Каме напрягся, услышав имя Аканиши. В последнее время их отношения стали слегка натянутыми, и в этом, наверное, был виноват он сам: он перестал уделять внимание своему другу, занятый съемками и собственным проектом. А тот обижался на него, и справедливо, между прочим! Возможно, это будет отличным способом помириться и поговорить с ним?
- Ладно, - кивнул, и Пи просиял.
***
Если Каме и надеялся наладить отношения с Джином, то его ожидания оказались напрасными. Дело не задалось с самого начала, когда они, опоздав, приехали вдвоем на машине Пи. Но они были сразу со съемок, и никак не успевали заехать домой!
Каме пытался объяснить это Джину, но тот был слишком обижен, поэтому не желал его слушать. К тому же никто не ждал, что он приедет, поэтому и номер для него не был забронирован. Но Ямашита быстро решил этот вопрос, сняв отдельный от остальных двухместный номер, к тому же на другом этаже.
Доброты в глазах Джина от подобного заявления не появилось. Наоборот, он надулся еще больше и не желал разговаривать с Каме. Странно, что при этом он совершенно спокойно общался с Пи.
Каме считал его поведение детским.
И все равно он был благодарен Пи за то, что тот вытащил его сюда. На массажном столе он расслабился настолько, что с трудом встал, когда его время истекло, а потом долго лежал на полу, рядом с бассейном, куда его приволок Пи, не в силах пошевелить ни одной своей конечностью. Так и пролежал бы, наверное, если бы не двое придурков, которые, схватив его за руки-ноги, не скинули в воду.
После этого Каме как будто проснулся: непринужденно болтал с ребятами, громко смеялся, время от времени ловя на себе удивленные взгляды, но не придавая этому абсолютно никакого значения. Он словно вырвался на свободу, и теперь все давалось ему легко и просто: и общение с другими ребятами из агентства, и работа, и вообще, все на свете.
Иногда он ловил и одобрительные взгляды Пи, и недовольные – Джина.
«Не сегодня», – решил он. Не надо пытаться выяснять отношения с Джином на виду у всех: тот только рад будет закатить театральную истерику – Каме хорошо его знал. Потом, когда все более-менее уляжется, и у него будет больше времени на личную жизнь.
Джин – его друг. Он его поймет.
Должен понять.
***
После сытного ужина ребята перебрались в один номер, чтобы заняться главной «расслабляющей» программой на вечер. Пи, который весь вечер держался подальше от Каме, словно предоставляя ему возможность самовыразиться, и лишь следил за ним глазами, теперь уселся рядом с ним, не стесняясь.
И ему, кажется, было все равно, где они: на съемочной площадке Нобуты, или в кругу ребят из агентства: Пи висел на нем, как ни в чем ни бывало.
Вначале Каме напрягся, но, увидев, что никто не удивлен подобным поведением Пи, начал понемногу расслабляться.
Кроме Джина, конечно же, который снова надулся и смотрел на них так, словно они предали его. Но Каме решил, что выяснит отношения с Джином после. Поэтому он просто позволил Пи валяться на своих коленях, мягко, скорее по привычке, перебирая его волосы.
Иногда Пи приподнимался на локтях, чтобы сделать глоток пива, и выглядел абсолютно счастливым. Хотя Каме был благодарен уже за то, что сегодня он не лез к нему с поцелуями.
После нескольких бутылок пива ребята расшумелись, всех потянуло на безумства. Каме тоже чувствовал, что и море ему по колено, поэтому он, не задумываясь, согласился играть в бутылочку, когда его позвали.
- Правила простые! – заявил Ре, - тот, на кого укажет бутылочка, целуется с тем, кто бутылочку крутил. Потом осаленный снова крутит бутылочку и целуется со следующим!
- Каме-чан не будет играть в такие дурацкие игры! – Джин впервые за весь вечер признал, что Казуя был здесь.
Ребята в легкой растерянности переводили взгляд с Каме на Джина и обратно на Пи. Каме нахмурился: ему не нравилось, что кто-то пытается решить вместо него, что ему стоит делать, а что – нет.
Да, раньше Джин всегда решал за него, но сейчас он этого не хотел. Он устал быть под чьей-то опекой, и ему хотелось самостоятельности. И он напряженно ждал, что скажет Ямашита, и если… он тоже… как и Джин…
Но тот лежал на его коленях с таким видом, как будто важнее этого занятия ничего на свете не было. И говорить что-либо явно не собирался.
Каме мысленно поблагодарил его и просто сказал:
- Я бы не отказался.
- Ну и ладно! – Ре взял бутылочку и резко крутанул: - Я начинаю!
Конечно же, Каме был пьян. Да еще в стельку, по всей видимости. Иначе как объяснить то, что ему было так весело? Раньше он и представить себе не смог бы, что вид двух целующихся парней так возбудит его.
Или все дело было в том, как они это делали?
Никто никого не стеснялся. Даже Джин, слегка дувшийся в начале, оттаял и с удовольствием принял участие в игре, забыв о Каме и целуясь со всеми, на кого укажет бутылочка. Конечно же, Каме знал, что его друг был красивым – других в агентство просто не брали. Но он и предположить не мог, что вид его друга детства, целующегося с другим парнем, настолько понравится ему.
Пи вставал с его колен только один раз: чтобы поцеловаться с Джином, когда его бутылочка указала на него, затем сам повернул бутылочку и с удовольствием поцеловался с Икутой.
Каме краснел, смеялся, но оторвать взгляд от них просто не мог.
И только он лег обратно, как Тома повернул бутылочку, которая указала на Каме.
Во рту мгновенно пересохло, лицо обдало жаром, и Каме слегка растерянно уставился на Икуту. Только что море было ему по колено, и он был готов, казалось бы, расцеловать любого, но когда дело дошло до главного, он испугался.
- О, - только и смог выдавить с трудом.
- Каме-чан! – ослепительно улыбнулся Тома, приподнявшись на колени, чтобы подползти к нему.
Пи приподнялся на локтях, увидел, что творится, и, со словами:
- Прости, друг, но я так давно мечтал об этом, что просто не могу уступить тебе, - уселся на колени Каме, лицом к нему, обхватил его лицо руками, и поцеловал в губы.
Такого от Пи Каме точно не ожидал.
Или ожидал, но только очень-очень глубоко в душе. С тех самых пор, как Пи почти признался ему, что что-то испытывает к нему.
Уши словно заложило ватой, и где-то далеко он слышал дружный смех ребят и возмущенные вопли Томы, которого обставили. И Пи так напирал на него, целовал так жадно, почти сразу же просунув язык между разом ослабевших губ Каме, что тот не выдержал его напора и упал на спину, вызвав еще один дружный хохот.
- Валите в свою комнату, извращенцы! – «обиженный» Икута, хохоча, шлепнул Пи по спине, но Пи словно не слышал его, увлеченный своим поцелуем.
Он действительно давно мечтал об этом. Пожалуй, слишком давно. Еще никто на свете так долго не отказывал ему, держа на расстоянии и старательно делая вид, что не понимает его весьма прозрачных намеков.
Впрочем, может быть, что и не делая вид. За время более близкого общения с Каме Пи понял, что тот весьма честен и прямолинеен, и действительно мог не понять, о чем ему сигналит друг.
Ну что ж, сегодня ночью он не отвертится.
И Пи продолжал целовать его, пока Каме под ним не начал задыхаться и трепыхаться, намекая, что ему не хватает воздуха.
И только тогда он отпустил его. Поднялся с пола и протянул руку Каме.
- Мы пойдем! – громко заявил он, и весь красный от смущения Каме принял его руку. Все, что он хотел в этот момент – оказаться подальше от любопытных взглядов.
- Валите!
- Тома! Крути еще раз!
Икута взял бутылочку, и Каме поспешно выскочил из комнаты. Пусть все думают, что они с Пи пошли трахаться в свою комнату – все равно! Лишь бы подальше отсюда!
К тому же, в глубине души Каме признавал, что и не прочь бы сегодня… ему было любопытно, каково это будет… и если Пи действительно… Дальше думать было очень стыдно, и Каме покорно позволил Пи втянуть себя в лифт, где тот снова накинулся на него с поцелуями. Прижался всем телом, зажав к стене, и Каме чувствовал, что тот действительно возбужден.
«А если здесь есть камеры слежения?» - паническая мысль заставила его попытаться оттолкнуть Пи, но тот перехватил его руки, поднял над головой и прижал к стене, продолжая целовать его шею.
- Пи, - Каме казалось, что он умрет от стыда, но тут, слава богу, лифт приехал, и дверца раскрылась.
- Умгу, - Пи схватил его за руку и потащил за собой.
Ноги не слушались Каме, и он бы давно упал, если бы не настойчивость Томохисы. Наверное, он плохо понимал, что именно происходит, да и не желал особо понимать, предпочтя на этот раз предоставить все на волю судьбы. Будет, так будет – он не будет жалеть об этом утром.
Наверное.
И хотя было слегка страшно и стыдно, возбуждение и алкоголь перебивали все остальные чувства, и он позволил Пи толкнуть себя в номер. Он не понимал, как можно целоваться и раздеваться одновременно, но именно это они и делали, пока не оказались совершенно голыми.
Благодаря все Небеса, что Пи не включил свет – света уличных фонарей было вполне достаточно, чтобы различить, что где стоит в номере - Каме добрался до кровати, быстро скинул покрывало и юркнул под одеяло.
Пи лег рядом с ним, и Каме обнял его, одновременно укрывая. Задрожал, почувствовав, как к нему прижимается горячее, обнаженное тело. Пи лег на него сверху, и Каме чувствовал, как смазка, сочащаяся из члена Пи, размазывается по его животу, когда он покрывал поцелуями его лицо, шею, плечи. Каме задыхался под таким напором, чувствуя, как возбуждение и алкоголь лишают его последних остатков разума, застонал, невольно, почти инстинктивно раздвинув ноги и обхватив ими Пи.
Он знал, что сейчас будет. Конечно знал: не вчера же родился. И знал, что будет больно, и предполагал, что будет хорошо, и ему понравится. Но чего он не мог предугадать, так это того, как напряжется спина Пи под его ласкающими ладонями, и тот приподнимется над ним, опираясь руками на подушках.
- Каме-чан…
- Ммм, - Слова? Нет! Они сейчас были просто недоступны Каме. Все, что он мог в данный момент – это только стонать от удовольствия и прогибаться под Пи, предоставляя ему возможность делать с его телом все, что тот захочет.
И Каме обнял его ногами за талию, пытаясь привлечь к себе и продолжить.
- Подожди, - Пи одной рукой ухватил за его ногу, заставляя отпустить себя, и лег рядом с ним. Обнял, прижал к себе, поцеловал в плечо.
Каме растерянно замер, не понимая, что он сделал не так. Может, он был слишком бесстыжим, предлагая себя?
Краска хлынула в лицо, и он снова поблагодарил всех богов, что в комнате было темно.
- Ммм, - попытался встать. Уйти. Неважно, куда, лишь бы подальше от Пи.
Но тот только крепче обнял его и прошептал.
- Я не хочу, чтобы это у нас произошло случайно, по пьяни. Не хочу, чтобы ты, проснувшись завтра, пожалел о том, что сделал. Не хочу, чтобы для тебя это было просто так. Для меня это слишком важно, понимаешь? – приподнялся на локтях, в темноте пытаясь вглядеться в лицо Каме.
Тот замер, не зная, что сказать.
Он правда хотел сделать так, чтобы в случае чего все случившееся можно было списать на «по пьяни, один раз». Но то, что сейчас делал и говорил Пи…
- Я…
- Не надо, - Пи ласково коснулся его губ.
Но Каме решил не сдаваться: он же чувствовал, как Томохиса был возбужден! К тому же он был совсем не уверен, что сумеет продолжить, если будет трезвым. Поэтому он просунул руку между их телами и осторожно коснулся его члена.
Пи со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы и перехватил его руку, отдирая от себя.
- Не надо. Я не переживу, если ночь будет чудесной, но назавтра ты отвернешься от меня.
Каме покорно промолчал. Затем отвернулся и сжался в калачик.
- Для меня это правда очень серьезно, Каме-чан, - Пи, словно извиняясь, поцеловал его в плечо, и Каме кивнул в темноте. Он был слишком растерян, чтобы что-то отвечать сейчас.
К тому же голова отказывалась соображать.
И он просто закрыл глаза, стараясь заснуть.
***
Дальше я застрял... и уже который день не могу шагнуть дальше.... потому что Пи требует секоса с Каме, Коки бурно возражает, а Каме молчит, как партизан...