Пушик, ты оживший кошмар правоверного натурала (с) Сефирот
Пните мну, чтобы шел работать, а не ерундой заниматься! Строго приказал себе работать... затем подумал и поклялся исправить только этот фик, пока не забыл
А то я легко могу забыть 
Название: Все таки Морковка
Fandom: J-pop, Kat-tun
Paring: Кокаме
Rating: NC-17, pwp
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: ребята приходят вечером, после работы, домой. Жутко усталые. Спят. Утром встают, идут в душ по отдельности, завтракают.
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя
читать дальшеКоки только открыл дверь, и Каме ввалился в квартирку мимо него:
- Тадайма, - выдохнул на одном дыхании, оперся об стенку, стаскивая обувь, доплелся до дивана и без сил рухнул на него.
- Окаэри, - у Коки не было сил, чтобы беспокоиться о Каме, и он, точно также стащив обувь, добрался до дивана и рухнул на него, придавив черепашку.
Черепашка что-то пискнула, видимо, возражала быть придавленной мертвой тушкой, но у мертвой тушки тоже не было сил пошевелиться, поэтому черепашке пришлось смириться с мировой несправедливостью. И уже начала засыпать, когда через пять секунд мертвая тушка выдавила:
- Каме-чан, не засыпай. Надо раздеться и что-нибудь поесть, иначе не отдохнешь.
- Умгу, - согласился, начал стаскивать с себя рубашку и провалился в сон.
Коки, не открывая глаз, с трудом заставил себя встать с такого уютного и мягкого тела Каме, то есть дивана, доплелся до уголка, который заменял им кухню, и начал рыться в поисках еды. Нашел две бутылки чая, поставил в микроволновку греться. Достал готовый рис и начал заворачивать их в нори, кое-как слепив из них шарики. Когда через минутку печка тренькнула, извещая, что чай нагрелся, он взял еду и дотащил до журнального столика перед диваном.
- Вставай, - стащил со спящего Каме рубашку, футболку и штаны вместе с бельем. Ухватился за один носок, стащил его, затем за другой: - Я начну щекотаться, если не встанешь, - и стащил его.
Каме тяжело, протяжно вздохнул, но сел с ногами на диван, совершенно не заботясь о том, как выглядит. Устало протер лицо ладонями.
- Пей, - Коки отвинтил крышку и протянул ему теплый чай. Сунул в другую руку онигири.
- Спасибо, - тот нехотя взял чай и сделал глоток. И все же две минутки спокойного сна дали ему сил на еду.
Коки развалился рядом с ним, откусил свой кусок, прислонился к голому плечу Каме и начал с отвращением жевать еду. «Надо проглотить… надо проглотить», - знал, что Каме думает так же.
- Зато завтра съемки только в 6 вечера, - утешил его Каме, протягивая ему бутылочку с чаем.
- Умгу, - это означало возможность хотя бы выспаться с утра. Наклонился к бутылочке и обхватил ее губами. Каме наклонил ее, давая Коки возможность глотнуть.
- Лентяй, - ласково улыбнулся.
Коки не стал спорить. Рисинка из онигири Каме упала ему на грудь, застряла около соска, и Коки осторожно снял ее пальцами. Отправил в рот.
Она явно стала вкуснее после того, как побывала на теле Каме.
Отнял онигири у Каме и впился в нее зубами. Точно! Там, где касались губы Каме, рисинки точно были вкуснее. Поэтому он сунул в руки Каме свой кусок.
- Че? – Каме откусил еще раз, и на этот раз упали две рисинки: одна докатилась даже до аккуратного пупка. - Еще и еду у меня отнимаешь! – пожаловался на жизнь Каме, и уронил еще пять рисинок.
Но Коки не слушал его жалобы. Он был увлечен гораздо более интересным занятием: собирал рисинки с его тела, отмечая, где они вкуснее.
- И вообще, у тебя своя бутылка чая есть, - Каме сделал большой глоток.
- Умгу, - рисинка запуталась в паховых волосах Каме, и Коки пытался аккуратно достать ее, чтобы не размазать там.
Наконец Каме заметил, чем занят его друг, и начал крошить едой сильнее и выгибать спину, чтобы рисинки добрались до самого низа его живота.
- Не соблазняй меня, Каменаши, я сегодня устал, - выдал Коки, продолжая ковыряться у него в паху. Но вместо того, чтобы собирать рис, его пальцы почему-то, сами собой, наверное, гладили его член. И сам не заметил, как торопливо запихал в рот остаток рисового шарика и быстро проглотил.
Желудок явно благодарен был ему за еду, потому что прекратил ворчать. Вместо этого приятная тяжесть начала собираться внизу живота.
- Доедай, - Коки чмокнул Каме в низ живота и быстро встал. Вытащил из шкафчика простыню с подушками и грозно встал над Каме.
- Я сказал: «Доедай!» Или я впихну его в тебя силой!
Каме с мученическим лицом запихнул остатки в рот.
- Вставай!
Надутый и с набитыми щеками Каме обиженно затряс головой.
Коки без дальнейших пререканий стащил его за руку на пол, и, пока он стелил простыню, Каме, обиженный на весь мир, продолжал лежать там и лениво дожевывать.
Но едва стоило Коки кинуть подушки, как Каме быстро проглотил остатки еды, сделал еще глоток чая и проворно вскарабкался на диван. Забился в угол, лицом к мягкой спинке, вытягиваясь в струну.
Приглашает.
Коки улыбнулся, выключил свет, быстро скинул одежду, схватил одеяло и вытянулся рядом с ним. Накрыл их обоих.
- Оясуми, - обнял его за талию, прижимая к себе. Прижался губами к его плечу.
- Умгу, - Каме раздвинул ноги под ним, заерзал, и Коки понял, что не настолько устал сегодня. Нащупал и сжал пальцами один сосок Каме, и тот глухо застонал, призывно шевельнувшись под ним.
Коки нащупал под диванной подушкой смазку и презервативы. Быстро разорвал один и натянул на себя, выдавил на пальцы геля и нащупал маленькую дырочку.
Каме под ним задышал тяжелее, зашевелился, предоставляя больший доступ.
Коки торопливо поцеловал его в затылок, в запутавшиеся длинные волосы, пропахшие средствами для укладки волос, и постарался войти в него как можно более мягко, плавно.
Каме застонал, сжимая его, и Коки начал двигаться, обхватив ладонью его член. Все быстрее и сильнее, заставляя напрягаться все мышцы их тел. Под одеялом было жарко, и кожа Каме стала скользкой, остро пахнущей, и Коки жадно вдыхал запах его тела, пота, как таксикоман, ловящий кайф. Разрядка – быстрая, как и возбуждение, охватившее их – позволила им обоим мгновенно провалиться в сон. Единственное, что успел Коки – стащить с себя резинку и кинуть на пол – рядом с недопитой бутылкой чая.
Коки был благодарен Каме за то, что тот согласился жить вместе с ним: если бы не черепашка, о которой надо было заботиться, у него не хватило бы сил заботиться о себе самом.
***
Яркие лучи солнца, забравшиеся в комнату из-за того, что ребята забыли закрыть шторы, все-таки добрались до них. Коки вынырнул из-под одеяла, лениво огляделся по сторонам, и только потом заметил, что продолжает стискивать Каме в своих объятиях. Наверное, ему было жестко спать на его руках.
- Который час? – хриплый со сна голос Каме.
- Одиннадцать. У нас еще уйма времени, - впился губами в плечо Каме, но тот перевернулся в его объятиях, подставляя губы.
Коки с удовольствием поцеловал его. Долго, с толком, вдумчиво, словно извиняясь за то, что вчера не хватило сил на подобные ласки. Нежно и больно кусая, засасывая чужой язык и проталкивая свой. И Каме отвечал ему со всей страстью, со всей любовью, которую ощущал к своему другу.
Сильные, теплые руки зашарили по его телу, заставляя теряться в ощущениях. Гладили, ласкали, трогали. Горячие губы перешли на шею, ниже, и Коки прикусил напрягшийся сосок, заставив Каме застонать и слегка выгнуться.
- Коки… аххх…
Его друг только мурлыкнул в ответ. Обхватил руками за тонкую талию и пошел гулять языком вокруг обоих сосков. Медленно сползая вниз по его телу, добрался до низа живота Каме и нежно поцеловал твердый член.
- Раньше всегда думал, как выглядят члены у черепашек, - хмыкнул.
Каме обижено вскинулся:
- Тебя интересовали все черепахи в округе?
- Неа, только одна, - хохотнул и начал сосать, облизывая и покусывая губами, и стоны Каме ласкали его слух. Он плавился в его руках, такой податливый, и Коки хотелось сделать с ним что-нибудь эдакое, выходящее из ряда вон. Например, вздернуть на дыбу и отхлестать, чтобы совершенное тело изгибалось и извивалось, лаская его взор. Или любить так нежно, так сладко, чтобы слезы катились из глаз.
Доведя извивающегося, заходящегося в стонах Каме до полного изнеможения, Коки отстранился.
Каме понял его без слов, томно выдохнул, кокетливо изгибая шею – наверное, это получалось у него подсознательно: вряд ли он сейчас был в том состоянии, чтобы соображать – выгнулся всем телом и раздвинул ноги пошире, приглашая.
Так развратно, распущенно, и в то же время так доверчиво, и так невинно.
Коки сходил с ума от этой смеси.
- Ками-сама, знал бы ты, как я хочу тебя, - уткнулся лбом в его живот, глубоко вдыхая такой любимый запах.
- Возьми, - всего одно слово, но какое волшебное.
От этого слова дрожь прошлась по спине Коки. Он нащупал на полу смазку, выдавил на пальцы и осторожно ввел один палец, одновременно целуя Каме в живот. Почти сразу же нащупал простату в знакомом до мелочей теле, и Каме вздрогнул, выгибаясь от избытка ощущений.
Язык Коки скользил во впадинке пупка, и он не пытался ничего сделать, чтобы укротить исходящее под ним от желания тело. Только добавил еще один палец. Каме стонал, сам насаживался на его пальцы, на гладкой коже блестели капельки пота, и в глазах у Коки темнело от желания, несмотря на яркий солнечный свет.
Добавил третий палец, и Каме не выдержал сам. Закинул ноги ему на плечи, обхватил шею и притянул к себе.
- Немедленно!
- Все, что скажешь, - Коки ласково улыбнулся и надул щеки, зажатые ногами Каме. Нащупал презерватив и нарочито медленно начал рвать упаковку, натягивать ее на себя. Каме стонал и кусал зацелованные губы, недовольно наблюдая за ним. Наконец Коки осторожно ввел в него головку, и Каме застонал, выгибаясь.
- Глубже! - нетерпеливо двинул бедрами навстречу.
Но Коки нарочно медлил, заполняя его медленно-медленно. Специально, чтобы у Каме совсем сорвало крышу от блаженства.
- Черт, Коки! Ну давай же! – попытался двинуться навстречу, но Коки не поддался ему, отодвигаясь. – Ну же! Ну чего ты хочешь от меня? – Каме уставился на него требовательными глазами и сильнее сжал его лицо ногами. – Задушу, если сейчас же не трахнешь меня!
И Коки резко толкнулся вперед, заставляя окончание угрозы утонуть в стонах и всхлипах.
Коки двигался резко, все быстрее и быстрее, и Каме, низко вскрикивая, резко подавался вперед. Коки обхватил рукой его член и стал двигать сжатой ладонью, и Каме закричал, изгибаясь, схватил и швырнул куда-то подушку и кончил, сжимая Коки и доведя его до вершины.
Коки с довольным урчанием, словно насытившийся щенок, устроил голову на плече Каме и почти сразу уснул. А Каме еще полежал, улыбаясь потолку припухшими, зацелованными губами, и чувствовал, что усталость покинула его тело, сразу ставшее легким и звонким, и заснул.
***
Через два часа Каме проснулся отлично отдохнувшим и готовым к новым трудовым подвигам. Он выскользнул из-под Коки, который недовольно заворчал, поднял с пола подушку и всунул вместо себя. Коки глубоко вздохнул, обнял подушку руками-ногами и продолжил спать.
Каме принял душ, долго плескаясь под прохладными струями, ласкающими кожу, с удовольствием нанес на тело лосьон, чтобы кожа была гладкой, и, не видя нужды в том, чтобы одеваться, пока крем не впитается полностью, перебрался к плите.
Все же натянул на себя передничек и начал греметь кастрюльками, разбудив Коки.
Тот недовольно разлепил глаза и уставился на Каме, снующего по кухне в одном передничке. Недоуменно перевел глаза на свои руки, увидел подушку и с отвращением отшвырнул ее.
- Черепахи – самые коварные на свете создания.
- Встал и в душ! – откликнулась коварная черепаха.
- Не хочу! – подумал и перевернулся на спину. Услышав, как Каме налил воды в кастрюльку и поставил ее на плиту, все же не сдержался: – А че ты делаешь?
- Готовлю нормальную еду, иначе ты меня голодом заморишь, - показал язык. – И если не успеешь сходить в душ, останешься без еды.
Коки вздохнул, собрал всю свою волю в кулак и встал с дивана. Добрался до Каме и прижался к нему, с неудовольствием чувствуя, что собственный запах Каме пропал под ароматом лосьона для тела.
Погладил по крепкой попе, просунул палец внутрь, заставив Каме охнуть.
- Уйди от меня, извращенец озабоченный! – попытался отойти и сорваться с «крючка», но Коки сделал шаг за ним, не позволяя уйти от себя. Оставляя свой палец внутри Каме.
- Ко-оки! – Каме застонал, изгибаясь и просто-таки заставляя Коки просунуть палец глубже. – Ну прекрати же! Мне готовить надо!
- А кто тебе мешает? – резонно возразил Коки, шевеля пальцем внутри него. - Руки у тебя свободны. Марш! Вперед!
Каме упрямо двинулся к столу, но при каждом движении палец внутри него рассылал по телу такие восхитительные, расслабляющие ощущения, что ни о какой нарезке овощей и думать было невозможно.
- Ну отстань же! – сам понимал, что получилось жалобно и совсем неубедительно.
- Умгу, - Коки продолжал держать палец внутри, да еще и шевелить им.
Каме закусил губу, приказывая себе не быть такой безвольной тряпкой, ни о чем, кроме телесного наслаждения не думающей… впрочем, рядом с Коки это было тяжело.
И все же мужественно добрался до столика и начал резать овощи, как ни в чем ни бывало.
Коки опустился на колени рядом с ним, прижался щекой к его ягодице. Нежно поцеловал, продолжая шевелить пальцем внутри него. Он чувствовал, как дрожь наслаждения проходит по телу Каме, и ему хотелось просто молиться на него. Уткнулся лицом в упругую плоть и начал другой рукой гладить его ноги.
- Коки, - жалобно раздалось сверху.
- Умгу, - Коки, как послушный мальчик, тут же вытащил свой палец. Но только для того, чтобы просунуть в него свой язык.
- Ах ты черт! – Каме едва не оттяпал себе палец от неожиданности. Отложил нож и нагнулся над столом, раздвигая ноги: никогда он не умел устоять перед этим. Коки встал между его ног и начал облизывать, пытаясь просунуть язык глубже, чувствуя, как голову затопляет возбуждение.
- Ко-оки, - гортанно застонал. – Еда…
- Хорошо, - Коки немедленно встал на ноги. – Я в душ, - шлепнул Каме по заду и пошел вон.
- Черт! – разгневанный Каме кинул ему в спину морковку.
- Спасибо, любимый! – Коки с наслаждением откусил овощ и кинул огрызок обратно. – Надеюсь, обед будет готов, когда я вернусь! – и убежал, игнорируя сердитый взгляд возбужденного Каме.
***
Сердитый Каме еще долго сжимал в руке огрызок морковки, затем мстительно улыбнулся и продолжил готовить. Накрыл на стол, стащил с себя передничек, достал один презерватив и надел на откушенную морковку, которую специально не стал употреблять в готовке, почистив вместо нее новую.
Когда услышал, как стих шум воды в душе, уселся на стул рядом со столом, широко раздвинув ноги. Подумав, закинул одну ногу на стол, чтобы Коки, как только выйдет из ванной, сразу же увидел его всего. Быстро всунул в себя морковку и слегка скривился от боли, но наклонил голову, делая вид, что сосредоточенно трахает себя, а вместо этого из-под челки следя за реакцией Коки.
Тот вышел из душа с сияющей, самодовольной улыбкой, но, увидев его, споткнулся и чуть не упал. Застыл и медленно, словно сомнамбула, начал подходить к нему.
Каме продолжал делать вид, что не замечает его, но Коки присел перед ним на корточки, внимательно наблюдая, как двигаются его руки.
- Я хочу, - потянулся, чтобы взять морковку из рук Каме, и тот сделал вид, словно только что увидел его:
- О! Ты уже искупался? – вытащил морковку и выкинул ее в мусорное ведро для пищевых отходов. – Давай есть?
- Ммм, - Коки жалобно простонал и положил голову ему на бедро:
- Я был неправ…
Каме мгновенно растаял, но постарался придать своему голосу максимум строгости:
- Давай есть, пока не остыло.
Коки глубоко-глубоко вздохнул, но послушался его. И все же не сдержался и капризно потребовал:
- Тогда покорми меня!
А потом они поели, а потом все же потрахались, и только потом поехали на работу... И все же... Меня беспокоит этот вопрос... Надеюсь, тепепь понятно, что Каме не настолько глуп, чтобы променять живого, теплого Коки на морковку... Не знаю, как вы, но мне кажется, что Коки лучше морковки...



Название: Все таки Морковка
Fandom: J-pop, Kat-tun
Paring: Кокаме
Rating: NC-17, pwp
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: ребята приходят вечером, после работы, домой. Жутко усталые. Спят. Утром встают, идут в душ по отдельности, завтракают.
Disclaimer: Я - не я, и дайря - не моя
читать дальшеКоки только открыл дверь, и Каме ввалился в квартирку мимо него:
- Тадайма, - выдохнул на одном дыхании, оперся об стенку, стаскивая обувь, доплелся до дивана и без сил рухнул на него.
- Окаэри, - у Коки не было сил, чтобы беспокоиться о Каме, и он, точно также стащив обувь, добрался до дивана и рухнул на него, придавив черепашку.
Черепашка что-то пискнула, видимо, возражала быть придавленной мертвой тушкой, но у мертвой тушки тоже не было сил пошевелиться, поэтому черепашке пришлось смириться с мировой несправедливостью. И уже начала засыпать, когда через пять секунд мертвая тушка выдавила:
- Каме-чан, не засыпай. Надо раздеться и что-нибудь поесть, иначе не отдохнешь.
- Умгу, - согласился, начал стаскивать с себя рубашку и провалился в сон.
Коки, не открывая глаз, с трудом заставил себя встать с такого уютного и мягкого тела Каме, то есть дивана, доплелся до уголка, который заменял им кухню, и начал рыться в поисках еды. Нашел две бутылки чая, поставил в микроволновку греться. Достал готовый рис и начал заворачивать их в нори, кое-как слепив из них шарики. Когда через минутку печка тренькнула, извещая, что чай нагрелся, он взял еду и дотащил до журнального столика перед диваном.
- Вставай, - стащил со спящего Каме рубашку, футболку и штаны вместе с бельем. Ухватился за один носок, стащил его, затем за другой: - Я начну щекотаться, если не встанешь, - и стащил его.
Каме тяжело, протяжно вздохнул, но сел с ногами на диван, совершенно не заботясь о том, как выглядит. Устало протер лицо ладонями.
- Пей, - Коки отвинтил крышку и протянул ему теплый чай. Сунул в другую руку онигири.
- Спасибо, - тот нехотя взял чай и сделал глоток. И все же две минутки спокойного сна дали ему сил на еду.
Коки развалился рядом с ним, откусил свой кусок, прислонился к голому плечу Каме и начал с отвращением жевать еду. «Надо проглотить… надо проглотить», - знал, что Каме думает так же.
- Зато завтра съемки только в 6 вечера, - утешил его Каме, протягивая ему бутылочку с чаем.
- Умгу, - это означало возможность хотя бы выспаться с утра. Наклонился к бутылочке и обхватил ее губами. Каме наклонил ее, давая Коки возможность глотнуть.
- Лентяй, - ласково улыбнулся.
Коки не стал спорить. Рисинка из онигири Каме упала ему на грудь, застряла около соска, и Коки осторожно снял ее пальцами. Отправил в рот.
Она явно стала вкуснее после того, как побывала на теле Каме.
Отнял онигири у Каме и впился в нее зубами. Точно! Там, где касались губы Каме, рисинки точно были вкуснее. Поэтому он сунул в руки Каме свой кусок.
- Че? – Каме откусил еще раз, и на этот раз упали две рисинки: одна докатилась даже до аккуратного пупка. - Еще и еду у меня отнимаешь! – пожаловался на жизнь Каме, и уронил еще пять рисинок.
Но Коки не слушал его жалобы. Он был увлечен гораздо более интересным занятием: собирал рисинки с его тела, отмечая, где они вкуснее.
- И вообще, у тебя своя бутылка чая есть, - Каме сделал большой глоток.
- Умгу, - рисинка запуталась в паховых волосах Каме, и Коки пытался аккуратно достать ее, чтобы не размазать там.
Наконец Каме заметил, чем занят его друг, и начал крошить едой сильнее и выгибать спину, чтобы рисинки добрались до самого низа его живота.
- Не соблазняй меня, Каменаши, я сегодня устал, - выдал Коки, продолжая ковыряться у него в паху. Но вместо того, чтобы собирать рис, его пальцы почему-то, сами собой, наверное, гладили его член. И сам не заметил, как торопливо запихал в рот остаток рисового шарика и быстро проглотил.
Желудок явно благодарен был ему за еду, потому что прекратил ворчать. Вместо этого приятная тяжесть начала собираться внизу живота.
- Доедай, - Коки чмокнул Каме в низ живота и быстро встал. Вытащил из шкафчика простыню с подушками и грозно встал над Каме.
- Я сказал: «Доедай!» Или я впихну его в тебя силой!
Каме с мученическим лицом запихнул остатки в рот.
- Вставай!
Надутый и с набитыми щеками Каме обиженно затряс головой.
Коки без дальнейших пререканий стащил его за руку на пол, и, пока он стелил простыню, Каме, обиженный на весь мир, продолжал лежать там и лениво дожевывать.
Но едва стоило Коки кинуть подушки, как Каме быстро проглотил остатки еды, сделал еще глоток чая и проворно вскарабкался на диван. Забился в угол, лицом к мягкой спинке, вытягиваясь в струну.
Приглашает.
Коки улыбнулся, выключил свет, быстро скинул одежду, схватил одеяло и вытянулся рядом с ним. Накрыл их обоих.
- Оясуми, - обнял его за талию, прижимая к себе. Прижался губами к его плечу.
- Умгу, - Каме раздвинул ноги под ним, заерзал, и Коки понял, что не настолько устал сегодня. Нащупал и сжал пальцами один сосок Каме, и тот глухо застонал, призывно шевельнувшись под ним.
Коки нащупал под диванной подушкой смазку и презервативы. Быстро разорвал один и натянул на себя, выдавил на пальцы геля и нащупал маленькую дырочку.
Каме под ним задышал тяжелее, зашевелился, предоставляя больший доступ.
Коки торопливо поцеловал его в затылок, в запутавшиеся длинные волосы, пропахшие средствами для укладки волос, и постарался войти в него как можно более мягко, плавно.
Каме застонал, сжимая его, и Коки начал двигаться, обхватив ладонью его член. Все быстрее и сильнее, заставляя напрягаться все мышцы их тел. Под одеялом было жарко, и кожа Каме стала скользкой, остро пахнущей, и Коки жадно вдыхал запах его тела, пота, как таксикоман, ловящий кайф. Разрядка – быстрая, как и возбуждение, охватившее их – позволила им обоим мгновенно провалиться в сон. Единственное, что успел Коки – стащить с себя резинку и кинуть на пол – рядом с недопитой бутылкой чая.
Коки был благодарен Каме за то, что тот согласился жить вместе с ним: если бы не черепашка, о которой надо было заботиться, у него не хватило бы сил заботиться о себе самом.
***
Яркие лучи солнца, забравшиеся в комнату из-за того, что ребята забыли закрыть шторы, все-таки добрались до них. Коки вынырнул из-под одеяла, лениво огляделся по сторонам, и только потом заметил, что продолжает стискивать Каме в своих объятиях. Наверное, ему было жестко спать на его руках.
- Который час? – хриплый со сна голос Каме.
- Одиннадцать. У нас еще уйма времени, - впился губами в плечо Каме, но тот перевернулся в его объятиях, подставляя губы.
Коки с удовольствием поцеловал его. Долго, с толком, вдумчиво, словно извиняясь за то, что вчера не хватило сил на подобные ласки. Нежно и больно кусая, засасывая чужой язык и проталкивая свой. И Каме отвечал ему со всей страстью, со всей любовью, которую ощущал к своему другу.
Сильные, теплые руки зашарили по его телу, заставляя теряться в ощущениях. Гладили, ласкали, трогали. Горячие губы перешли на шею, ниже, и Коки прикусил напрягшийся сосок, заставив Каме застонать и слегка выгнуться.
- Коки… аххх…
Его друг только мурлыкнул в ответ. Обхватил руками за тонкую талию и пошел гулять языком вокруг обоих сосков. Медленно сползая вниз по его телу, добрался до низа живота Каме и нежно поцеловал твердый член.
- Раньше всегда думал, как выглядят члены у черепашек, - хмыкнул.
Каме обижено вскинулся:
- Тебя интересовали все черепахи в округе?
- Неа, только одна, - хохотнул и начал сосать, облизывая и покусывая губами, и стоны Каме ласкали его слух. Он плавился в его руках, такой податливый, и Коки хотелось сделать с ним что-нибудь эдакое, выходящее из ряда вон. Например, вздернуть на дыбу и отхлестать, чтобы совершенное тело изгибалось и извивалось, лаская его взор. Или любить так нежно, так сладко, чтобы слезы катились из глаз.
Доведя извивающегося, заходящегося в стонах Каме до полного изнеможения, Коки отстранился.
Каме понял его без слов, томно выдохнул, кокетливо изгибая шею – наверное, это получалось у него подсознательно: вряд ли он сейчас был в том состоянии, чтобы соображать – выгнулся всем телом и раздвинул ноги пошире, приглашая.
Так развратно, распущенно, и в то же время так доверчиво, и так невинно.
Коки сходил с ума от этой смеси.
- Ками-сама, знал бы ты, как я хочу тебя, - уткнулся лбом в его живот, глубоко вдыхая такой любимый запах.
- Возьми, - всего одно слово, но какое волшебное.
От этого слова дрожь прошлась по спине Коки. Он нащупал на полу смазку, выдавил на пальцы и осторожно ввел один палец, одновременно целуя Каме в живот. Почти сразу же нащупал простату в знакомом до мелочей теле, и Каме вздрогнул, выгибаясь от избытка ощущений.
Язык Коки скользил во впадинке пупка, и он не пытался ничего сделать, чтобы укротить исходящее под ним от желания тело. Только добавил еще один палец. Каме стонал, сам насаживался на его пальцы, на гладкой коже блестели капельки пота, и в глазах у Коки темнело от желания, несмотря на яркий солнечный свет.
Добавил третий палец, и Каме не выдержал сам. Закинул ноги ему на плечи, обхватил шею и притянул к себе.
- Немедленно!
- Все, что скажешь, - Коки ласково улыбнулся и надул щеки, зажатые ногами Каме. Нащупал презерватив и нарочито медленно начал рвать упаковку, натягивать ее на себя. Каме стонал и кусал зацелованные губы, недовольно наблюдая за ним. Наконец Коки осторожно ввел в него головку, и Каме застонал, выгибаясь.
- Глубже! - нетерпеливо двинул бедрами навстречу.
Но Коки нарочно медлил, заполняя его медленно-медленно. Специально, чтобы у Каме совсем сорвало крышу от блаженства.
- Черт, Коки! Ну давай же! – попытался двинуться навстречу, но Коки не поддался ему, отодвигаясь. – Ну же! Ну чего ты хочешь от меня? – Каме уставился на него требовательными глазами и сильнее сжал его лицо ногами. – Задушу, если сейчас же не трахнешь меня!
И Коки резко толкнулся вперед, заставляя окончание угрозы утонуть в стонах и всхлипах.
Коки двигался резко, все быстрее и быстрее, и Каме, низко вскрикивая, резко подавался вперед. Коки обхватил рукой его член и стал двигать сжатой ладонью, и Каме закричал, изгибаясь, схватил и швырнул куда-то подушку и кончил, сжимая Коки и доведя его до вершины.
Коки с довольным урчанием, словно насытившийся щенок, устроил голову на плече Каме и почти сразу уснул. А Каме еще полежал, улыбаясь потолку припухшими, зацелованными губами, и чувствовал, что усталость покинула его тело, сразу ставшее легким и звонким, и заснул.
***
Через два часа Каме проснулся отлично отдохнувшим и готовым к новым трудовым подвигам. Он выскользнул из-под Коки, который недовольно заворчал, поднял с пола подушку и всунул вместо себя. Коки глубоко вздохнул, обнял подушку руками-ногами и продолжил спать.
Каме принял душ, долго плескаясь под прохладными струями, ласкающими кожу, с удовольствием нанес на тело лосьон, чтобы кожа была гладкой, и, не видя нужды в том, чтобы одеваться, пока крем не впитается полностью, перебрался к плите.
Все же натянул на себя передничек и начал греметь кастрюльками, разбудив Коки.
Тот недовольно разлепил глаза и уставился на Каме, снующего по кухне в одном передничке. Недоуменно перевел глаза на свои руки, увидел подушку и с отвращением отшвырнул ее.
- Черепахи – самые коварные на свете создания.
- Встал и в душ! – откликнулась коварная черепаха.
- Не хочу! – подумал и перевернулся на спину. Услышав, как Каме налил воды в кастрюльку и поставил ее на плиту, все же не сдержался: – А че ты делаешь?
- Готовлю нормальную еду, иначе ты меня голодом заморишь, - показал язык. – И если не успеешь сходить в душ, останешься без еды.
Коки вздохнул, собрал всю свою волю в кулак и встал с дивана. Добрался до Каме и прижался к нему, с неудовольствием чувствуя, что собственный запах Каме пропал под ароматом лосьона для тела.
Погладил по крепкой попе, просунул палец внутрь, заставив Каме охнуть.
- Уйди от меня, извращенец озабоченный! – попытался отойти и сорваться с «крючка», но Коки сделал шаг за ним, не позволяя уйти от себя. Оставляя свой палец внутри Каме.
- Ко-оки! – Каме застонал, изгибаясь и просто-таки заставляя Коки просунуть палец глубже. – Ну прекрати же! Мне готовить надо!
- А кто тебе мешает? – резонно возразил Коки, шевеля пальцем внутри него. - Руки у тебя свободны. Марш! Вперед!
Каме упрямо двинулся к столу, но при каждом движении палец внутри него рассылал по телу такие восхитительные, расслабляющие ощущения, что ни о какой нарезке овощей и думать было невозможно.
- Ну отстань же! – сам понимал, что получилось жалобно и совсем неубедительно.
- Умгу, - Коки продолжал держать палец внутри, да еще и шевелить им.
Каме закусил губу, приказывая себе не быть такой безвольной тряпкой, ни о чем, кроме телесного наслаждения не думающей… впрочем, рядом с Коки это было тяжело.
И все же мужественно добрался до столика и начал резать овощи, как ни в чем ни бывало.
Коки опустился на колени рядом с ним, прижался щекой к его ягодице. Нежно поцеловал, продолжая шевелить пальцем внутри него. Он чувствовал, как дрожь наслаждения проходит по телу Каме, и ему хотелось просто молиться на него. Уткнулся лицом в упругую плоть и начал другой рукой гладить его ноги.
- Коки, - жалобно раздалось сверху.
- Умгу, - Коки, как послушный мальчик, тут же вытащил свой палец. Но только для того, чтобы просунуть в него свой язык.
- Ах ты черт! – Каме едва не оттяпал себе палец от неожиданности. Отложил нож и нагнулся над столом, раздвигая ноги: никогда он не умел устоять перед этим. Коки встал между его ног и начал облизывать, пытаясь просунуть язык глубже, чувствуя, как голову затопляет возбуждение.
- Ко-оки, - гортанно застонал. – Еда…
- Хорошо, - Коки немедленно встал на ноги. – Я в душ, - шлепнул Каме по заду и пошел вон.
- Черт! – разгневанный Каме кинул ему в спину морковку.
- Спасибо, любимый! – Коки с наслаждением откусил овощ и кинул огрызок обратно. – Надеюсь, обед будет готов, когда я вернусь! – и убежал, игнорируя сердитый взгляд возбужденного Каме.
***
Сердитый Каме еще долго сжимал в руке огрызок морковки, затем мстительно улыбнулся и продолжил готовить. Накрыл на стол, стащил с себя передничек, достал один презерватив и надел на откушенную морковку, которую специально не стал употреблять в готовке, почистив вместо нее новую.
Когда услышал, как стих шум воды в душе, уселся на стул рядом со столом, широко раздвинув ноги. Подумав, закинул одну ногу на стол, чтобы Коки, как только выйдет из ванной, сразу же увидел его всего. Быстро всунул в себя морковку и слегка скривился от боли, но наклонил голову, делая вид, что сосредоточенно трахает себя, а вместо этого из-под челки следя за реакцией Коки.
Тот вышел из душа с сияющей, самодовольной улыбкой, но, увидев его, споткнулся и чуть не упал. Застыл и медленно, словно сомнамбула, начал подходить к нему.
Каме продолжал делать вид, что не замечает его, но Коки присел перед ним на корточки, внимательно наблюдая, как двигаются его руки.
- Я хочу, - потянулся, чтобы взять морковку из рук Каме, и тот сделал вид, словно только что увидел его:
- О! Ты уже искупался? – вытащил морковку и выкинул ее в мусорное ведро для пищевых отходов. – Давай есть?
- Ммм, - Коки жалобно простонал и положил голову ему на бедро:
- Я был неправ…
Каме мгновенно растаял, но постарался придать своему голосу максимум строгости:
- Давай есть, пока не остыло.
Коки глубоко-глубоко вздохнул, но послушался его. И все же не сдержался и капризно потребовал:
- Тогда покорми меня!
А потом они поели, а потом все же потрахались, и только потом поехали на работу... И все же... Меня беспокоит этот вопрос... Надеюсь, тепепь понятно, что Каме не настолько глуп, чтобы променять живого, теплого Коки на морковку... Не знаю, как вы, но мне кажется, что Коки лучше морковки...


да счаааааз^_______^ размечтался Пушистик)))
*тааааащится**тааааащится**тааааащится*
Ыыыыыыыы
ненене, Коки однозначно лучше овощей... *тааааащится*
да счаааааз^_______^ размечтался Пушистик)))
Но мне надо! Мне правда надо! Мне завтра утром надо этот дурацкий перевод отправить! Скажи, что денюжки - это однозначно лучше, чем пикаме, кокаме и тройничок КангинхИтукхКюхен?!
*тааааащится**тааааащится**тааааащится*
Ыыыыыыыы
ненене, Коки однозначно лучше овощей... *тааааащится*
тебя легко подкупить
морковкой придется самому двигать, а человек вполне себе может и сам подвигаться - вот в чем главная разница
а кто спорит?
я вообще легко ведусь на
порнушкупровокациичего еще можно ожидать от человека, который согласен добровольно жить на моем дайри?
неужто тебя не прет от "морковки идеальной формы"?
Эта же фишка была еще в "Братве и кольце"
haruka-murakami
Я удалил его временно, чтобы поправить! Нельзя же было оставлять
Камефик таким странным?Теперь снова пойду подлизиваться Роджеру, чтобы он на своем джей-рокеровском форуме разместил мои джей-попские фики по блату
Но почему снова этот смайлик?
Просто, при слове Морковка я все равно буду вспоминать предыдущую версию
какая ты злая!
Эта же фишка была еще в "Братве и кольце"
глянь... мне нравится... особенно от саундтреков прет
чем это? (подозрительно) Тебе нравилось думать, что Каме периодически трахает себя морковкой?
Домовенок2009
Да-да-да!
Кстати, когда я сказал эту фразу Jasherk, он полчаса гонялся за мной по кухне с тесаком
*Выпил йаду и подобрел* Пушик
ты че чужой йад пьешь?!
Караул!! Ограбили!
Это в профилактических целях! Чтобы ты больше не использовала морковки не по назначению
Как это не по назначению?! А для чего еще можно использовать морковки, огурчики, сосиски и колбаски?!
Боюсь даже предполагать
ура)))
че?
А! гы! Я не тормоз!
Просто теперь тебе стало понятно, что Каме делал с морковкой?
да))))