С Днем Рождения, Итук-ши

Название: Крылья
Fandom: К-pop, SuJu + Бум
Paring: Бумтук, намек на кантук
Rating: R
Warning: «Осторжно, злой автор!» То есть, куча грамматических, стилистических, пунктуационных и других ошибок, ООС и ваще все грехи жизни, но, к сожалению, автор злобный, потому никакой критики не принимает
Summary: pwp
Disclaimer: Я - я, и - не моя, жаль, мальчики не мои...

КрыльяПриглушенный свет ночника, мягкие, плотно задернутые шторы, расстеленная постель - он наконец сдался, позволив уговорить себя. Бум был слишком настойчив. И теперь он лежал, положив голову на его колени.
Итук чуть улыбнулся, вспоминая, как в свое время Кангину пришлось постараться, чтобы уговорить его.
Хотя, как показала жизнь, зря он тогда поддался. Позволил уговорить.
Он не знал, совершает ли ошибку в этот раз. Протянув руку, коснулся его плеча кончиками пальцев.
- Туки, - Бум лишь зарылся лицом в его бедра, щекоча дыханием.
Итук неуверенно улыбнулся. Бум был так настойчив, когда затаскивал его к себе в квартиру, в свою спальню. Чуть ли не кинул на постель, а сам свалился на него. Навалился сверху, перекрыв дыхание, так яростно стащил с него одежду, а сам сполз к нему на колени, зарылся лицом, и теперь лежит.
Резкая смена поведения. И теперь Итук не знал, что ему делать. Провел линию к уху, запустил руку в густые, жесткие волосы.
Бум прерывисто вздохнул, уткнулся ему в живот.
- Туки...
Так хотелось спросить, в чем дело. Может, он передумал? Что случилось-то?
Итук был растерян.
Бум же обнял его руками, вжимаясь лицом ему в живот. Кажется, отпускать он его явно не собирался.
«Я должен начать?» - это же было смешно! Чуть ли не силой затащить его в постель, раздеть догола, а теперь лежать и ждать согласия? «Типа, не насильник?» Итук ухмыльнулся, но все же сдался. Как говорится, лучше жалеть о том, что сделано, чем о вероятно упущенных возможностях, да?
Итук потянул его за плечо, отстраняясь, заглядывая в подернувшиеся поволокой глаза. Взял его лицо в ладони, легким, словно бы благословляющим поцелуем коснулся лба.
Внезапно вспомнилось, как Кангин бегал за ним, добиваясь всего лишь одного поцелуя.
И как он поцеловал его в лоб. Перед камерой.
А теперь он целует другого. Почти точно так же. И добровольно. И так быстро: сколько Бум бегал за ним? Всего три месяца?
Бум же ждал. Терпеливо. И ответил только тогда, когда Итук нерешительно коснулся его губ, раздвигая их. Мягко перехватил контроль, ослабил хватку на его талии, позволяя либо обнять себя, либо оттолкнуть – выбор все еще был за Итуком.
Он обнял.
Потому что - какой смысл лгать? – он хотел этого. Именно поэтому позволил затащить себя сюда. Он еще не знал, станет ли Бум для него новой любовью, заполнит гулкую, мертвую пустоту внутри него, образовавшуюся после разрыва с Кангином, вернет ли его к жизни. Но...
И он знал, что тянется к Буму потому, что он похож на Кангина. Слегка. Поверхностно. Но этой схожести хватает, чтобы привлечь Итука… Знал и ненавидел себя за это. Но ничего не мог поделать с собой, особенно когда Бум проявлял такую настойчивость.
Теплая тяжесть его груди, когда он откинул его на спину. Рука, запутавшаяся в медленно отрастающих волосах, которые Итук отстриг в порыве: не делать больше этот дурацкий, детский хвостик. Наверняка Кангин считал этот хвостик символом инфантильного желания выглядеть младше него.
Но Итук не позволил себе задуматься об этом, когда вторая рука начала просительно блуждать по его бедру. И колени словно сами собой разошлись в стороны, пропуская его ладонь. Тело полыхнуло в ответ на почти невесомое прикосновение - голодное, истосковавшееся по любви и ласке, отказанным в последние почти полгода.
Его руки и губы обрушиваются в ответ, внезапные и обильные, как летний ливень, обволакивают, целуют, ласкают. Нежно теребят, щекочут острыми ногтями, мягко покусывают, но этого так мало... «Да, я хочу спрятаться в тебе... помоги мне... помоги раствориться в тебе... слиться с тобой... еще... пожалуйста... помоги...»
«Хенг...»
Итук вздрогнул, словно наяву услышал голос Кангина.
Но его здесь нет! Это абсурд!
«Хенг...»
- Пусти меня! Нет! Не надо! - он замолотил кулаками по плечам Бума, как маленький ребенок. - Отпусти! Не надо...
Он все понял. Хвала небесам, он все понял. И не выпустил, прижав к постели всем телом.
- Тсс... тише... я ничего не сделаю, - захватил его руки, накрыл его рот своим, шепча. – Все хорошо... я ничего не сделаю... все хорошо... Туки... малыш...
Он дергался, пытаясь вырываться, освободиться, но Бум был сильнее. Он дернулся в последний раз и обмяк в сжимающих его руках.
Кажется, все кончилось.
Не успев начаться.
- Туки? - Бум поднялся, просунул руку под плечи, помогая ему сесть. – Ангелочек...
- Прости, - Итук всхлипнул.
- За что, детка? – Бум поднял руку и провел раскрытой ладонью по плечам, груди, лаская лишь теплом ладони С удовольствием наблюдая, как гладкая кожа начала покрыться мурашками. – Ничего ведь не произошло, - вдохнул прямо в раскрывшиеся для протеста губы и осторожно лизнул нижнюю, словно пробуя ее вкус.
- Я... – все-таки пытается говорить. И Бум прильнул еще немного ближе, медленно разводя его руки в стороны. Сейчас Итук должен чувствовать только его губы, только ласкающие движения его рта. И он позволил языку скользнуть глубже, пробежаться по изумительно гладкой, влажной поверхности губы изнутри. Коснулся кончиком ровной линии зубов, погладил уголок рта.
- Тссс... не говори... - снова коснулся губами Итука. Висок, уголок глаза, лоб, переносица, кончик носа, изящная скула – легкие, быстрые поцелуи, призванные снять напряжение, колдовали. Вскоре к губам добавились подушечки пальцев, эфемерно, почти невесомо скользящие по лицу, вискам, шее, плечам Итука, осторожно обводящие его изящные уши, мимоходом поглаживая отрастающую челку.
- Бум...
- Тссс... – осторожно уложил обратно, на постель. – Просто расслабься... – пальцы Бума легко нажали на его подбородок, заставляя открыть рот, и полуоткрытые губы накрыли его собственные в глубоком, нежном поцелуе. Выдохнули: - Туки... – чужой язык деликатно исследовал его рот: скользнул по небу, лизнул внутреннюю поверхность щеки, осторожно тронул его собственный язык. – Все будет хорошо, - теперь к поцелую добавились легкие покусывания, посасывания и облизывания.
Итук только вздохнул – глубоко, сдаваясь. И напор губ, властно вжимавших его собственные в гладкую поверхность зубов, вдруг ослаб. Теперь они едва касались его рта: Бум осторожно задвигал головой, легонько поглаживая его губы своими. И поцеловал, отстраняясь - нежно-нежно, лишь с едва заметным касанием горячего влажного языка, скользнувшего по нижней губе Итука.
И Итук сдался. Он всхлипнул, закрыл глаза, обнял Бума за шею и притянул к себе.
Больше никаких мыслей.
Его голова чуть оторвалась от подушки, и под нее немедленно скользнула ладонь Бума, придерживая все время, пока длился еще один поцелуй - еще более глубокий, властный, выметающий все лишние мысли.
Бум чуть передвинул руку, так и лежавшую у Итука под головой, и его лицо послушно склонилось чуть набок, открывая изящное ухо. Язык лизнул мочку, острые зубы, играя, прикусили чувствительное ушко, и Итук вздрогнул. А дерзкий язык тем временем принялся вылизывать чувствительное местечко за ухом, губы проложили дорожку поцелуев от уха к беззащитному горлу, осторожные пальцы начали рисовать круги на его животе, вычерчивая узоры вокруг пупка и выше - к солнечному сплетению - двигаясь нежно, не становясь щекоткой.
Как давно его не прельщали настолько искуссно? Не уговаривали, не ублажали, убеждая расслабиться и отдаться наслаждению. Кангин был властным – он брал то, что принадлежало ему безоговорочно, и не церемонился долго.
Да и Итук не сопротивлялся: они оба спешили получить долгожданную разрядку. Спешили и торопились. В их постели не было места сантиментам и лишним уговорам: все было предельно ясно и четко.
Черт... обещал же себе не думать... не сравнивать и не вспоминать...
Пальцы на его животе сменила раскрытая ладонь, а поглаживания изменили свой ритм, став напористее: теперь они не расслабляли, а начинали заводить. Уверенно, настойчиво. У Итука перехватило дыхание, когда рука прошлась по талии сбоку, с силой нажимая, а поцелуи на шее постепенно становились все жестче: маленькие укусы чередовались с легкими всасывающими движениями губ.
Кажется, завтра он будет весь в отметинах…
- Оххх... – Итук невольно застонал, и чужое колено, словно подбодренное его стоном, резко раздвинув его ноги, вдруг оказалось между ними. – Ммм! - но рука властно обвилась вокруг размякшего от ласк тела и дернула вверх, поднимая, а вторая скользнула под шею, поддерживая ее, пока губы и зубы творили что-то невообразимое с его горлом – протест был подавлен на корню.
Бум поудобнее перехватывал обмякшее тело Итука, скользя зубами, губами и языком по влажной, не успевающей просохнуть от его слюны шее. Голова Итука бессильно моталась, и о сопротивлении теперь и речи быть не могло. Он тщательно вылизывал истерзанную кожу, проводил языком и губами к ключицам, а руки подтягитвали Итука все ближе и ближе, пока тот сам, неосознанно, не обнял его ногами.
Доступ получен?
Буму хотелось расхохотаться с торжеством. Но он не стал этого делать, все еще боясь отпугнуть, разбудить Итука. Где-то рядом должна быть смазка – и он зашарил рукой под подушкой. Только бы не заметил...
Щедро выдавил на пальцы, провел языком по изящному изгибу шеи, теплая, скользкая рука скользнула по бедру, поглаживая. А в следующую секунду его рот с силой втянул в себя кожу, и Итук застонал. Бум ласкал его до слез нежно и томительно страстно, движения его пальцев были до безумия медленными и в то же время стремительно быстрыми, когда они – влажные, скользкие и наглые – вошли в его тело и начали двигаться внутри него, уверенно расширяя и подготавливая вход в его тело.
Он знал, что он похож на Кангина - такой же непосредственный, веселый, обожающий дурацкие шутки и не менее дурацкие драки задира, только постарше – все именно так, как втайне робко мечтал Итук, - и сознательно бил по этому месту.
Итук также прекрасно понимал, насколько они похожи. Потому и ужасался. Потому и пытался сбежать от Бума.
Не должно быть их трое. В отношениях должны быть только двое.
Третий – лишний.
Он дейсвтительно хотел забыть Кангина, раз они расстались. И вряд ли роман с его двойником, даже чуть более взрослым, поможет ему в этом. Но все мысли уже давно улетучились из его головы, чему ужасно был рад Бум: сам Итук в это время слишком мало соображал, чтобы радоваться или огорчаться по этому поводу. Голова кружилась от удовольствия, и он лежал – такой покорный, распластавшийся, с широко разведенными ногами, беспомощно, со всхлипом ловя воздух ртом и выпуская его со сладким стоном - и Бум мог делать с ним все, что захочет.
Но все, что он пока делал – это продолжал все так же нежно и осторожно покрывать поцелуями его грудь, живот, плечи, иногда сладко облизывая, хотя пальцы внутри Итука двигались все быстрее и быстрее. И контраст таких разных, но изумительно сочетавшихся ощущений явно сводил Итука с ума, делая его покорным. Бум ведь собирался доказать, что их сходство с Кангином только поверхностно. Что на самом деле он – совсем другой человек. И что с ним Итуку не надо ничего бояться.
Да, он легкомысленен в поведении, но не в любви.
И только время поможет доказать ему это Итуку. А для этого потребуется огромное терпение.
Что ж, Бум готов был ждать. И пока делать все, что в его силах, чтобы Итук поскорее забыл Кангина. И дал бы ему этот шанс.
Всего один шанс, а уж Бум его не упустит. Он поудобнее подхватил ноги Итука под коленями, широко развел их в стороны, согнув в коленях. Одну его ногу положил себе на плечо, чтобы освободить правую руку, и уперся головкой своего члена в анус Итука.
- Малыш, - позвал тихо, но настойчиво. – Туки… ангелочек…
Итук нехотя, со вздохом и стоном, приоткрыл глаза, и едва его взгляд нашел лицо Бума, он наклонился к нему, нежно поцеловал в губы, поймал зубами нижнюю губку и, помогая себе рукой, медленно и уверенно вошел в него.
Итук тихо выдохнул и выгнулся ему навстречу, но Бум не выпустил его рта из плена своего поцелуя. И не собирался выпускать из своих рук и впредь, ни при каких обстоятельствах, что бы ни случилось.
Бум не любил делать выбор, и делал его ужасно нехотя. Но раз уж выбрал, то не сворачивал с выбранного пути, упорно напирая до конца. И сейчас он двигался внутри Итука – сначала медленно и размеренно, но все быстрее и быстрее, размашисто ударяясь и входя до самого упора. Заставляя Итука кричать и хрипеть, стонать и цепляться за него руками и ногами, как за последнюю соломинку.
Да, ему досталось прекрасное, но раненное создание, и Бум собирался сделать все, что в его силах, чтобы излечить его. Вряд ли он сумеет вернуть крылья ангелу, но перевязать кровоточащие раны – в его силах.
И в его руках.

@темы: SuJu, k-pop, фики